Руслан Передельский - Чугунные облака

Его квартира обставлена полностью в аскетичном минимализме так, чтобы ничего не мешало уходить в религию и общение с Богом. Все выходные он проводил тут, сидя на коленях и читая Тору.

Его жизнь никогда не выделялась яркими красками и иногда окрашивала стандартный серый цвет в удручающе чёрную полосу.

Шутка, которую провернула компания мажоров-выскочек над ним в прошлом году разбила его жизнь по швам, разломав на две части «до» и «после». И в одной, и в другой он чувствовал себя брошенным аутсайдером, у которого была лишь одна стоящая вещь в жизни: толстая тора, чтению которой он посвящал часы.

Загруженное 21 апреля 2018 года видео на ютуб превратило его из обычного толстого задрота в толстого задрота-посмешища для двух миллионов просмотревших. Все они, идя по улице не уставали напоминать о снятых на новый «АйФон» кадрах, в которым Давид безудержно танцует на тонком деревянном столе, потом резко падает вниз и бьется об острый угол. Синяк остался и по сей день.Красный, на левом бедре.

Его стали узнавать. Даже пригласили на одно шоу главного канала, в качестве показательной «жертвы галлюциногенных препаратов».

Он стал несмываемым позором для одинокой матери. Ей видеть сына угашенным посреди хохочущей толпы малолеток казалось самым огромным грехом сего мира.

Отношения с отпрыском изменились с того дня. Она знала, что кто-то подмешал ему быстродействующий препарат в апельсиновый сок. Она знала, что её сын никогда бы не попробовал подобное. Но не могла, просто не могла пересилить себя общаться как раньше.

До ушей Давида донёсся весёлый звонкий смех идущей мимо дома молодёжи. Они шли на праздник, радуясь каждому дню своей молодости. Он бы тоже хотел быть как они, не считая дни до того как это всё закончится.

Тёмный подъезд многоквартирного дома освещала лишь маленькая слабая лампочка, висевшая у лифта. Дневной свет сюда никогда не проникал. Возникало чувство страха, неутолимое желание быстро добежать до лифта и нажать кнопку.

Давид неторопливо, перебирая с ноги на ногу подошёл к закрытым дверям узкого лифта, изуродованным небрежной каракулей сатанинской звезды. Его мама уже три раза пыталась смыть это «непотребство» и «осквернение чувств верующих», но ничего не вышло. Она все равно продолжила бросаться в глаза тёмными жирными линиями.

Нажав на кнопку он ждал. Две минуты. Три. Пять. Обычно лифт ездил издавая ужасный шумный грохот, который слышно даже мирно сидевшим в тесных квартирах семьям.

– Вот чёрт! – разнервничавшись от осознания того что сегодня прийдётся тащиться пешком Давид ударил кулаком по не открывавшейся двери.

Вытерев пот с лица он приготовился к тяжкому испытанию, взглянув на тёмную лестницу.

Четыре этажа. Целых четыре этажа для человека весившего девяносто килограмм казались высотой Эмпайр-Стэйт-Билдинг. Нереальное количество ступеней, не заканчиваясь ведущих вниз. Удручающая лестница, обмотавшая своим однообразным чередом шахту затихшего лифта.

Ступенька за ступенькой, Давид спускался вниз рассматривая мрачные рисунки и ники Телеграмм-аккаунтов, зайдя в которые можно заказать дешёвые наркотики. Обычно, там их заказывают скучающие восьмиклассники, отчаянно желающие выделиться в компании. Самый быстрый способ. И самый, к слову, опасный – Давид не раз слышал о «Tide”, заменяющим кокаин.

Давид схватился за сердце, пройдя первый этаж и устремив взгляд вперёд, на отдалённую лестничную площадку освещаемую лучами, проникавшими сквозь узенькое окно в стене.

– Покайся в своих грехах! – каждый раз, когда он напрягался в ушах звучал голос опустошённой матери, прикрывающей лицо святой книгой. Сразу после случившегося на вечеринке она не прекращая заставляла сына просить прощения перед Господом.

– Но мне не за что просить прощения! – растеряно отвечал выписанный из больницы Давид.

Ступенька за ступенькой он преодолевал дистанцию до маленького окошка и смотрел вперёд. На рубашку продолжал ручьём стекать пот.

– Молись! – завопила м ама, подбежав к нему и схватив за волосы – Я сказала молиться, малолетнее испорченное отродье! – он не знал что делать, смотря в глаза обезумевшей матери и пытаясь вырваться из крепкой хватки.

Ему становилось все жарче . Тут не достаточно свежего воздуха.