Руслан Передельский - Чугунные облака

Меня сдавили со всех сторон местные, предчувствовавшие атмосферу настоящего праздника. Неловкая женщина наступила каблуком мне на кед, оставив на белых шнурках тёмный след.

Из её уст даже и не вышло неловкого «Извините». Она растеряно смотрела по сторонам на окруживших её пассажиров.

Единственный рейсовый маршрут города переполнен – все спешили попасть в центр города на автобусе отправлявшимся именно в 18:30. Ведь ходил он каждые пол часа, а приехать на час раньше или в аккурат на начало никому не хотелось.

Никогда не любил общественный транспорт. В мой нос всегда доносятся ароматы каждого человеческого тела, стоящего рядом.

Устойчивый перегар. Усатый мужчина, не замолкая тараторивший со своим другом сзади, явно перебрал отмечая важную городскую дату.

Крепкий запах кофе. Девчонка, пытавшись читать электронную книгу на смартфоне выглядела уставшей, будто перепив кофеина она садится читать каждую ночь.

Запах чеснока. Противный запах чеснока доносился от человека, чьё лицо я не мог рассмотреть.

Вокруг витала дикая мешанина аромата чужих тел. Пот, скатывавшийся по чему-то лбу. Сладкие стойкие женские духи, от которых начинала кружится голова. И опять чеснок. Омерзительно.

Нарыв в кармане телефон я сунул наушники в свои уши и быстро включил тот самый подкаст. Названия я не запомнил. А кто вообще запоминает названия подкастов?

Сказать, что я в восторге от подобного формата – не скажешь. Я просто закрыл глаза и пытаясь отвлечься вслушивался в главный голос города.

«Время принимать ваши звонки, дорогие слушатели. «Что для тебя значит наш город?» – актуальный вопрос перед Днём Возрождения» – звучным дикторским тоном спрашивал ведущий. По его голосу можно представить аккуратного зализанного мужчину в чёрном строгом пальто и тёмной дорогой шляпе. Некий образ Фрэнка Синатры, у местного ведущего подкаста с ним схож даже тембр. Добропорядочный джентельмен. С подобным талантом говорить его ждали бы лучшие каналы страны на роль ведущего позднего шоу. Был бы соседом по студии Стивена Колберта или Джимми Кайбела.

Может быть, дело в том что он чёрный? Почему никто не замечает этого расизма вечерних шоу? Почему одни белые мужики и Эллен?

В записи началась череда однотипных звонков от жителей, в основном в возрасте. Несколько однотипных кричащих голосов резали уши.

Я отключился и почти не слушал, смотря в окно и наблюдая за пейзажами мрачного центра города. Но один звонок всё же смог привлечь внимание:

– Итак, наш следущий звонок… Хм, как интересно… Анонимный номер! – мужчина всегда говорил бодро – Здравствуйте! Что для Вас значит наш город?

В ответ он не услыхал ничего, лишь странное противное шипение с обратной стороны.

– Вы меня слышите?

Неожиданно я услышал тихий хриплый голос старой женщины:

– Ты хочешь узнать что для меня значит город?

– Ну, судя по звонку, скорее, вы хотите мне рассказать.

– Ну что же… – старуха говорила с большими паузами – Для меня этот город -высокомерные позорные выродки богатенького слоя, на руках которых лежит ни одна капля крови! Они скоро за всё это жестоко расплатятся. Помни город, ты мне ещё скажешь спасибо. Скоро вы ВСЕ скажите спасибо благородной ЛЕДИ V!

Сигнал прервался. Подкаст закончен. Видимо внука старухи обидели местные мажоры, и та решила напугать всех жутким звонком. На тот момент я не придал ему должного внимания…

– Мам, когда мы наконец выйдем? – Давид развалился на диване и ждал мать. Она носилась по спальне и наводила марафет перед крупным праздником. Он ослабил пряжку ремня, сдавившую его торчащий живот. Сегодня на нём тёмные джинсы, в которых он привык ходить на молитву.

В тесной квартире на четвёртом этаже построенного из камня дома всегда чертовски жарко. Пот полностью намочил белую воскресную рубашку и теперь грудь с животом Давида просвечивали насквозь. Подмышками образовались тёмные мокрые круги.

Он пытался хоть как-то охладиться, махая перед собой свежим выпуском журнала для еврейской диаспоры.

– Ты можешь поднимать свою задницу и идти! Встретимся на площади через пятнадцать минут – обрезала строгая загорелая мать (загар не сошёл с времён отпуска в Эйлате. Тогда она обгорела и оставшуюся неделю не выходила на пляж, усердно делая вид ударившейся в религию святошу. Целыми днями читала Тору и заказала самую дорогую паломническую экскурсию в Иерусалим), выглянув из комнаты.

Давид молча встал с дивана и побрёл к двери, вытирая пот со лба рукавом и без того влажной рубашки.