Руслан Передельский - Чугунные облака

Готов поклясться, даже парижский блошиный рынок мечтал о таком скоплении хлама в одном месте.

Не уютно здесь – и точка. Затхлый запашок, теснота при большой площади дома (да, бывает и такое), нарочито показательные улыбки жильцов – всё настораживает. Или просто я с катушек слетаю после всего пережитого.

Папа замыкает нашу шеренгу. По недовольной гримаске видно, что он не в восторге от фермы. Я оборачиваюсь, смотрю на него и кривлюсь. Он, хватаясь за горло в шутку рыгает. Понятное дело молча. Ну а я молча смеюсь. Иногда обожаю своего отца.

Зайдя за деревянную лестницу, уходящую вверх, мы оказываемся в самом узком и самом длинном коридоре, повстречавшимся в моей жизни. Те же рамки, фотки, с которых замершим взглядом на тебя смотрят самые разные люди.

Вот например, чёрно-белое фото. Юная девушка в белом то ли платье, то ли ночнушке грустными глазами прожигает душу. Стоит она напротив амбара, босая. Выглядит сюрреалистично.

Или девочка с рыжими кудрявыми волосами, играющая со свиньей. На этот раз фото в цвете. Сделано во времена, когда люди осознали, что улыбаться на камеру это не смертный грех.

Уже в конце коридора до меня доходит – не та ли это ферма, где МаМа сто лет назад работала? Точно! Узнаю знакомый просторный амбар, та же местность… Нет! Раз в неделю я могу позволить развязать клубок мыслей и догадок и спокойно пообедать в удовольствие.

Полумрак коридора развеялся, когда мы вошли в столовую с низким потолком. Тут его, скорее всего, подгоняли под рост Хоббита. Просторный обеденный стол накрыт скатертью с кружевами, в хрустальных тарелках стояли овощной салат, оливки, консервы. Между ними башнями нависали острые соусы (очень по фермерски), вино (для родителей – воскресенье спасено) и кола.

Ах да, бабушка сразу с не сходящей улыбкой предложила мне ягодно-фруктовый морс.

– Мой рецепт – всё так же лыбясь хвастливо заявила она. Так, эта любезность начинала пугать. Хотелось прошептать: «Если вас держат в плену, моргните три раза». Будто к краям её рта привязали нитки и теперь без остановок тянут вверх.

Не успел я моргнуть, как мой стакан полностью заполнился «фирменным» морсом, а родительские бокалы красным вином.

Обед официально начался.

В этой комнате обои красного цвета. Сама она мрачная и пугающая до ужаса, ведь в ней нет окна. Вторая дверь, находящаяся по обратную сторону стола ведёт на более ли менее просторную кухню.

В столовую Дракулы как-то умудрились вместить два небольших книжных шкафа, заваленных старыми букинистическими изданиями. Думаю, если открыть стеклянные дверцы шкафа, пыли от туда выспится как во время песчаной бури где-то в Иране.

Садясь на жёсткий стул, я неторопливо рассматриваю названия книг. Как оказалось, в основном местные автора о местной жизни. А я думал занудная допотопная классика.

В то время Вика ведает свою историю, как бы оправдываясь в том, что пригласила в гости первых встречных. И правда странно. А мало ли, эта семейка нас на органы хочет разобрать?

Ха.

Ха-ха-ха.

– Вы знаете, новые молодые лица тут – это так здорово! – ага, особенно когда их каждый день убивают, как комаров. Гениально, Вика! – Я привыкла сидеть на этой ферме в полном одиночестве, довольствуясь компанией свиней. Иногда выезды в столицу к родственникам бывшего мужа хоть как-то исправляли ситуацию – она не лукавила, ведь выглядела будто не отсюда. Блестящее лицо, подтянутая фигура и живой голос не сосчитались с ветхой халабудой. Продолжая рассказ, женщина в упор не замечала стоящий тут запах затхлости.

Серьёзно, будто пришёл на обед в дом престарелых. Интересно, не будет по-хамски если я попрошу открыть окно и проветрить комнату?

Из кухни послышалось звонкое «ДЗЫНЬЬЬ!». Скорее всего, даже духовка тут пережила вторую мировую. И первую тоже.

– Утка приготовлена! Я мигом! – Вика и бабушка скрылись за дверями, ведущими на кухню. Слово «утка» меня приободрило, заставив минуту попускать слюнки, но я мигом собрался, чтобы бросить на маму укоризненный взгляд, говорящий: «Куда ты нас притянула? Лучше б заказали пиццу и посмотрели Нэтфликс!». Но опоздал. Такой же взгляд бросал отец. А мама лишь растерянно оглядывалась по сторонам и пожимала плечами. Её саму скривило от «прекрасного» аромата дедушкиных потных носков, смешанных с привкусом ветхой пыли, заставшей времена короля Артура, и завершающихся душком валидола, карвалола и миллиона других старпёрских лекарств.

Ожидания с грохотом провалились. Да-да-да, любой здравомыслящий человек эпохи инстаграмма ожидает от поездки на ферму следующее: