Руслан Передельский - Чугунные облака

– Все с ума сошли трандеть о нём. Ты хоть припоминаешь чтоб какого-либо новенького так обсуждали?

– Бесит.

– Ужасно раздражает.

Брезгливость вернулась и ударила в голову деревянным бумерангом. «Шмяк!» – я подскочил, в ужасе осматривая собравшуюся на белой плитке грязь. Пыль, следы от чего-то ботинка, окурок “Мальборо», фантики от шипучек. Миллионы кишащего микробами мусора. Фантазия рисовала их в деталях – с маленькими хвостами и глазками-пуговками. С ртами дырочками и острыми как лезвия бритвы зубами. Они голодно всматриваются в мою кожу, ожидая наилучшего момента. Хотят забраться на руку и присосаться, высасывая лучшие витамины тела. Я чувствую как они налипли на одежду, пытаясь смахнуть их с зада джинс. Случайно ударяясь об дверцу – разговоры стихают.

Никогда не понимал себя и свою боязнь грязи. Её вроде бы нет, но когда появляется становиться по-настоящему не по себе. Я вижу миллионы антропоморфных созданий, напоминающих насекомых переживших трагедию Чернобыля.

Закрываю глаза и пытаюсь возобновить дыхание. Вдох – они ещё бегают, я чувствую это – выдох – их становится меньше. Вдох – кажется потихоньку слезают – выдох – исчезли.

Жар прекращается. Крик в ушах стих. Посидев в кабинке туалета я чувствую себя обновлённым – удивительная вещь.

Выхожу хлопая дверью, и с улыбкой на лице осматриваю двух сплетников, на словах прямо члены опаснейшей банды изгоев. На деле: два неказистых хоббита. Коротенькие ножки скрывают широкие джинсы, кажется, что под ними лошадиные копыта как у кентавров. Низкий рост, должно быть на сантиметров десять выше чем первоклассники. Волосы словно облиты китовым жиром – не из-за того что блестят, а из-за ужасного вида.

Мозг генерирует пафосную фразу, наслаждаясь выражением лица хоббитов, не ожидавших увидеть предмет своих обсуждений прямо за спинами.

Они застыли, изучая меня хитрыми глазками-сканерами. Такой типаж обычно сразу же высматривает мелкие детали, пытаясь вырвать их из общего впечатления для дальнейшего сложения «нереальной» сплетни. Такой типаж обычно мнит себя самыми умными людьми на планете. Такой типаж обычно выливает свою желчь друг на друга, оставаясь в холодном одиночестве ни с чем.

– Хоббиты, отправляйтесь обратно в норы – кидаю я – Совет: чтобы девочки начали вас обсуждать, хотя бы помойте голову.

Мастерски расталкиваю парочку и прохожу между ними. В зеркале улавливаются открытые рты и шокированные физиономии. Чувствую, как смех несдержанно выходит тихим хрипом. Черемчур уж их видок кажется забавным.

Перед тем как хлопнуть дверью, добавляю:

– Не благодарите.

Идя по коридору слышу звонок, трещащий прямо рядом со мной будто желая раздавить мои перепонки как маленькую мышь тапком. С ужасом понимаю, что весь урок истории просидел в туалете – до безумия странно.

Влетаю в кабинет. Одноклассники хватают рюкзаки, без всякой системы пихают пеналы, заполненные ручками и карандашами в сумки и ломятся на выход. Учительница сутулилась над тетрадками: над спиной, как гора посреди пустынной равнины, показался горб. Волосы завесой упали к контрольным роботам, редкие как горящая солома. Прослеживаю с какой яростью она ставит двойки, как комбинат: два, два, два… Резкие движения ручкой, от которых с лёгкостью может порваться бумага.

Смотрю на неё и голова начинает трещать вновь. Нет, не из-за того что она мне так сильно неприятна. Я вспоминаю о плане, пришедшем в голову сегодняшним утром. Просто подойти, и задать вопрос историчке о мистическом архиве.

Почему?

Ну, на то она и историчка. Должна знать историю (тут должна быть вставка «Вот это поворот», сопровождающаяся барабанной дробью). С ней у меня отношения не заладились с первого дня. Другие, смотря на плывущего к её столу парня явно думают что я камикадзе.

Собираю всю волю в кулак. Наблюдаю как она рвёт чью-то работу в клочья одним лишь стержнем ручки. Передумываю. Оборачиваюсь к выходу.

Собираю волю вновь, на этот раз медленней – по крупицам. Разворачиваюсь к столу и открываю рот.

Передумываю, но на этот раз поздно. Разъяренные глаза поднялись на меня. Видимо, я успел выдавить сдержанное «Здрасте». Кажется, я замечаю как медленно раздуваются её ноздри. Напоминает дракона из Шрека.

Вспоминаю сплетни что горланят о ней каждую перемену: «Чтоб она провела урок и не орала – это как дождь для африканцев в Сенегале», «Бешеная адская фурия. Не попадайся ей на глаза! Она чистый сгусток зла и ненависти, абсолютное отродье, антихрист и посланник сатаны в одном флаконе». Произносили эту фразу с улыбкой на лице, но сейчас я воспринимаю её как предсмертную записку.