Руслан Передельский - Чугунные облака

В палате застыла тишина: и лишь приглушённые всхлипывания главной стервы города, разрушенной и изнутри, и снаружи.

– Уродина… уродина… уродина…

В дверь просторного коридора спеша зашёл тёмный силуэт. Промокшая насквозь ветровка плотно закрыла человека, чья тень неловко прошмыгнула к лестнице, задев лежащую на тумбочке ложку для обуви. Металлическая длинная палка полетела вниз, со звоном ударившись об холодный паркет.

– Никита? – дама с аккуратно завязанными в конский хвост волосами наблюдала за тенью из соседней кухни. В руке она держала бокал с вином, перебирая длинными ногтями по хрусталю – Как вечеринка?

Тень содрала с себя влажную ветровку отбросив в сторону. Свет, доносившийся из кухни осветил мрачную уставшую физиономию.

Из рта Никиты вылетел лишь подавленный хрип. «Пре…пре…красно»– хуже и не было. Тот самый чёрный день, стоящий в рейтинге «чёрных дней» сразу после воскресенья, в утро которого похоронили Адриану.

– Кушать? Сегодня у нас суп-пюре из тыквы – Никита игнорировал мать, шагая мимо – Отец прийдёт с минуты на минуту. У него сегодня был ответственный день. В супермаркетах начинается «Тыквенная неделя».

Клятая дата. Та дата, после которой родители приходят домой выжатые как старые половые тряпки. Та дата, после которой магазины окружает толпа народу, безумного и жуткого как зомби из «Ходячих мертвецов». Все они жаждут только одного – купить товары первой необходимости со скидкой в пятьдесят процентов.

У семьи Никиты в распоряжении целая сеть супермаркетов «Island food” – небольшие магазинчики концепции «У дома», оформленные в стиле необитаемого острова Робинзона Крузо. По крайней мере, так задумывали родители, вешая бумажные заросли поверх полок забитых детскими хлопьями и расставляя пластиковые фрукты по всему периметру супермаркета.

Кстати говоря, из-за одного прожорливого восьмилетнего посетителя на «Island food” чуть не подали в суд в начале года. Маленький любитель еды пытался откусить кусок от пластикового фрукта-декорации, поплатившись двумя передними зубами.

Бизнес не самый денежный, но стабильный и популярный. Супермаркеты «Island food” – практически единственные продуктовые города.

Они и обеспечивали семью, живущую в уютном двухэтажном доме, который соседи называли «Пряничным домиком Гэнзеля и Гретель» – такой же яркий и уютный. Кирпичи пряного коричневого цвета будто слеплены из теста. Многочисленные цветы, аккуратно высаженные во дворе. Уютный балкончик с деревянным столом по центру и просторные окна, с нависшими сверху вязаными гардинами.

Дизайнером стала мама. Архитектором – мама. Всё создавалось под её вкус педантичной женщины, обожествляющей уют и комфорт. Переодически Никита чувствовал себя здесь лишним. Как персонаж компьютерной игры-симулятора, за чьей жизнью наблюдают десятки пользователей.

Странное чувство.

– Я не голоден – бросил Никита улыбающейся маме (она была такой всегда), взбежав вверх по лестнице.

На сияющем лице женщины отобразилась печаль. Тоска и тревога. Сын погружён в ужасное состояние вот уже месяц. И как та девушка смогла проделать такую дыру в его душе?

Никите хотелось реветь. Хотелось кричать. Хотелось снести золотые часы, блестящие над лестницей. Хотелось разбить стеклянную раму, хранящую под собой пейзаж Прованса, нарисованный маслом.

Он ходил под дождём где-то час. Замёрз до чёртиков. Не чувствовал пальцев на ногах. Холодные одинокие улицы: мили, километры… Ноги несли его сами. Он всегда так делал, когда в душе вновь открывалась та старая дыра: просто шёл. Шёл не понимая куда. Это помогало на время её затянуть.

В тот вечер город опустел: в серых тесных коробках горел тусклый свет. Люди, наслаждаясь осенней атмосферой рядом с камином или телевизором. Ну а он наблюдал снаружи.

«ЖУПА, ЖУПА…»

Чувствовал накатывающую обиду, смотря новый выпуск «Холостяка» сквозь чужое окно. Тощая незнакомка качала на руке малыша, уставившись в телеэкран. Изредка мимо проезжали машины, даже и не обращая внимания на забытую промокшую тень. Их лобовые стекла усеяли мелкие капли дождя, дворники ходили из стороны в сторону… На Никиту даже не вели глазом.

Мимо проехала полицейская машина, ослепив глаза яркой мигалкой. Резко накатило волнение.

Парень оставил позади дом молодой мамы, уйдя прочь.

«ЖУПА, ЖУПА…»

Как оказалось, машина устремилась к дому странного новенького парня. Во дворе уже собирались обеспокоенные свидетели. На пороге стояли они – новенький, спортсмен-дурочек и мерзопакостный мудак. Единственные друзья. Единственные враги. Жалкие и запуганные – случилось что-то ужасное.