Владимир Нестерцов - В гостях у Папского Престола

Теплый легкий ветерок так убаюкал меня, что утром я с трудом поднялся на ноги. Проводник сразу потащил меня купаться, а затем вручил большую кружку парного молока и краюху хлеба. Осилив этот завтрак, я был готов к дальнейшим действиям. Как раз и прелат вышел из хаты, готовый совершить экскурсию по побережью. Приветливо кивнув мне, он сел в возок и, прикрыв верх от солнца, тронулся в путь. Мы последовали за ним. Впереди ехал проводник из местных, который перечислял названия той или иной местности и выбирал только ему известную дорогу. По пути нам попадались небольшие поселения, казачьи зимовники, редкие отары овец. Вдалеке мелькали какие-то всадники, медленно тянулись возы с солью, которую везли на продажу чумаки. Растительность была очень редкой, трава чахлой, засыпаемая периодически песком от поднимавшегося ветра, который постоянно менял направление. Прелат, несмотря на жару, с интересом рассматривал все это, задавая вопросы и делая какие-то пометки в своей тетради. Наконец наступило время обеда, и мы подъехали к колодцу, который находился в небольшой лощине, на удивление, заросшей кустами и редкими деревьями. Пока мы, расседлав лошадей, поили их, слуга расстелил на земле ковер и, выставив на него припасы, пригласил прелата на обед. Тот, умывшись, важно разлегся в тени и стал с аппетитом насыщать свой организм вареными яйцами, огурцами, помидорами и прочей снедью, в избытке лежавшей перед ним. Мы более скромно подошли к этой проблеме и с удовольствием уплетали хлеб с сыром, запивая все колодезной и немного солоноватой холодной водой, общаясь по ходу трапезы.

–Жаркая у вас погода, – сказал я, поглядывая на собеседников.

–А у нас она такая и есть: летом жарко, зимой очень холодно – вот такое оно, Азовское взморье, – ответил проводник из местных.

–Татары его еще так называют, то есть рыбное море. А рыбы здесь – лови, не хочу, на том и живем: летом ловим, зимой едим и продаем. Вот и делаем из осетров балыки – соленую рыбу, которая хранится целый год и ее покупают даже для королевского стола.

–Наверное, поэтому и море называется на местном «Балык»? – спросил я.

– Может быть, и так, кто его знает?

В это время ко мне подошел слуга и сказал, что прелат хочет видеть меня. Развернувшись, я подошел к нему.

–Присаживайтесь, угощайтесь, – и он показал рукой на остатки своего пиршества.

–Спасибо, я уже отобедал, – ответил я, вежливо отклоняя его предложение.

–О чем вы там оживленно беседуете? – поинтересовался прелат, хитро посматривая на меня.

Очевидно, после обеда он, отдохнув от дороги, был в хорошем расположении духа и готов был побеседовать со мной и попутно выяснить предмет моего разговора с проводниками.

– Да ни о чем таком, что было бы вам интересно, – прямо ответил я ему, тем самым показав, что мне ясен его интерес.

– Просто мы говорили о вкусной рыбе, которая водится в этом море, и о том, что татары его зовут Балык – денгиз. Меня обещали угостить этой рыбой, которую, говорят, любят даже короли.

– Очень интересно, – сказал прелат и полез за своей тетрадкой.

– А вы знаете, что греки называли это море Меотийским озером?

– Но почему озером?

– Ну, очевидно, по их меркам оно было очень маленьким. Побережье и степи возле этого моря топтали такие древние народы, как готы, гунны, вандалы, скифы, сарматы и многие другие. И всех их кормило это озеро. Некоторые даже считали, что тут когда–то жило варварское племя Одина, которое прогнали отсюда скифы. Они смешались с оставшимися здесь племенами, и их стали называть «крымскими готами», хотя на самом деле таковыми они не являлись. Это был очень гостеприимный народ, а их девушки слыли первыми красавицами, которые к тому же умели скакать на лошадях, стрелять из лука, метать копье. Не каждый воин мог выиграть у них соревнование. Они очень ответственно подходили к выбору партнера, и у каждой из них были свои критерии. Когда к ним приезжали «гости», они выходили их встречать на берег, внимательно рассматривая не только то, что они привезли, но и их самих. Например, в летописи «Слово о полку Игореве» так и сказано: «Се бо готские красные девы въспеша на брезе синему морю, звоня рускым златом».

Это он прочел мне из своей тетради, немного коверкая слова, а затем, перевернув несколько страниц, продолжил:

– А византийский историк Прокопий Кесарийский писал: «В военном деле они превосходны, и в земледелии, которым они занимаются собственными руками, они достаточно искусны».