Хелен Тодд - Сумрачный город [litres]

«Еще бы! Ведь всему свое время», – ответил про себя Тодор. Но знал, что нужно поторопиться. Пустая болтовня – отвлекающий маневр.

– Но все как один пытались отказаться от силы источника, а ты стал исключением, я вижу.

«Нет», – подумал он, и на лице появилась усмешка. Он не взял ни капли из сплетения душ, из самого сердца Нордвуда. Вся имевшаяся магия была энергией его рода, который никогда не был слабым.

– Молчишь? Считаешь, что ты выше их? Лучше?

– Считаю, что на моих руках не меньше крови, – уверенно и звонко откликнулся Тодор.

Вот зачем нити магии тянулись сюда, вот почему продолжали пробираться, плавясь у самого входа: так осуществился обман, иллюзия владения силой, которая никогда не принадлежала Тодору. И это была отличная уловка. Она должна была выиграть время, дать преимущество, ведь сражаться с энергией из одного и того же источника было бы глупостью. Магия всегда будет на какой-то одной стороне.

По рукам прошел ледяной холодок. Без сомнений, души откликались на присутствие кого-то живого, пусть и вампира.

Тодор закрыл глаза, позволил сквозняку показать ему путь и, доверившись мертвым, начал продвигаться по покрытому водой полу. Ее было немного, едва доставало до щиколотки. Но она выдавала его присутствие! Впрочем, это вряд ли беспокоило демона, который никуда не спешил.

– В облике вампира ты удивительно тих, но я слышу шаги, слышу хлюпанье воды, – будто читая мысли, заговорил он. – Поторопись, и мы обязательно встретимся.

– Мне непременно в этом повезет, – процедил сквозь зубы Тодор.

Сам не зная зачем, он старался ступать как можно глуше. И лишь теперь, уперевшись в выступ возле стены, напоминавший сталактит, доросший до пола и раздавшийся вширь, понял, что это было нужно. Здесь слышался шепот мертвых, тех, чьи души совсем недавно попали в жертвенный алтарь.

– Мы стена, которая ограничивает его связь с подданными. Для них мы священная пища предводителя, для него мы стена, которую не разломать и не поглотить. Нас слишком много, а жадность…

Тодор замер. Прозрачное стекло сталактита было усеяно камнями, но в отличие от тех, что лежали в начале помещения, они плавали, двигались и переливались разными оттенками.

– Жадность заставляет его поглощать старые души, чтобы они не утратили силу, не отпустили магию. Что ему с витающих в воздухе нитей? Втянуть и выпустить, ибо они без тела слабеют.

Говор вновь умолк, все застыло, но через пару секунд возобновило активность.

– Проклятые приносят дань, окунают ее в магическую воду, и она обволакивает камни, чтобы сохранить их, чтобы души не могли вырваться на свободу. Но мы можем соединяться. Так и образовалась стена, так он потерял связь с подданными, так он не может приказывать им, а они, ведомые собственным долгом и клятвами, пытаются выжить сами и боятся что-либо сделать без приказов хозяина. Они слуги, ибо каждый жертвовал кровью, каждый давал обет расплатиться за долгую жизнь. И демоны, что слабее этого, всегда подчиняются сильнейшему. Глупая армия, неспособная на бунт, ибо иерархия превыше всего.

Тодор кивнул, мысленно поблагодарив души за информацию.

– А он, он, он… – шепот шел сразу от нескольких голосов, – …не может выйти из тела, Норд запечатал его в себе. Ты выпустишь. Когда выпустишь, убей. Только не медли, после полуночи принесут свежую душу, и никто не знает, сможет ли он пробиться к ней сквозь магическое стекло. Затвердевшее было бы податливее для его магии. А это скользкое, почти недоступное демону. Чтобы взять, придется отдать много сил, а тело уже на последнем издыхании.

Тодор снял полог невидимости, заклинание тишины отчего-то не работало. Но и черт с ним! Козыри у него есть, и с ними он размашистыми шагами направился к месту, в котором видел отражение Норда.

К его удивлению, тот даже не двигался. Стеклянные глаза на мгновение переключились на Тодора, но тот не дал демону говорить.

Черные нити магии оплели худощавое, ссохшееся тело. Они стерли оболочку в порошок, и вместо Норда появился демон в своем истинном обличии.

Он был тенью. Черной, слегка прозрачной. С шипастыми руками, усыпанными тонкими иглами, которые впитывали энергию, но здесь и она, и жизненная сила были заключены в камни. Лицо – чернота и две прорези с красным свечением. Ни ног, ни шеи – дымка вместо них.

– Ты не терзался угрызениями совести, отдавая в жертву вадьмаков с зеркальными знаками? Знаешь же, что станут трофеями, как только я до них доберусь. И заберу себе тело одного из них.