Хелен Тодд - Сумрачный город [litres]

Тодор задумчиво скользил взглядом по горам. Все его внимание было сосредоточено на поиске Норда. Оставалось надеяться, что демон не успеет выпить силу из камней до того, как выберется из тела. Ведь только через бренную человеческую оболочку может получить магию из душ.

– Беги, если хватит смелости, – теперь со смехом произнес демон.

Хотел показать, что Тодор был подобен птице, по глупости залетевшей в клетку к хищнику.

Его эти уловки мало заботили. Рискуя на каждом шагу оступиться и провалиться в лунки с настоящей водой, Тодор скользил между гор из осколков. Его глаза запоминали каждый изгиб, каждый рисунок лабиринта. Это вполне может послужить защитой. Если знаешь место сражения, то имеешь козырь.

Уловив в одном из отражений бледного, ссохшегося мужчину, Тодор замедлился. Он внимательно рассматривал Норда: вытянутое лицо с большим греческим носом, длинные серебряные пряди, пустой, как зеркало, взгляд, ведь в светлых глазах не осталось жизни, только отражение. В нем уже не было души. Ее поглотил демон, но отчего-то не смог совладать с телом. В острых, худощавых чертах и в сгорбленной позе читалась попытка защититься.

Тодор только покачал головой. Судя по темным пятнам, расползавшимся на белоснежной коже, демон старался выбраться и обрести свой истинный облик.

Его надо опередить, а для этого – сбить с толку.

– Мне не нужен главный источник города. Магия мертвых мне была дана добровольно, тебе так и не подчинилась. Все потому, что ты слаб. Сколько ни получишь, никогда не впитаешь больше положенного.

Он говорил, хотя знал, что Норд уже никогда не ответит. Но и выдавать все карты не стал. Так выиграет немного времени для сплетения древнего заклинания истинного облика.

Убить демона – последняя ступень перед свободой. По словам источника, после этого остров уничтожит сам себя.

Ничего сложного. Тодор прекрасно осознавал свою силу, да и подобные стычки для него не в новинку. Вот только прошлые враги были слабые, а эта нечисть – гораздо сильнее. Именно поэтому следовало осторожнее подходить, просчитать пути отступления и найти для сражения просторный коридор между завалами. Меньше всего хотелось повредить души, запечатанные в прозрачной оболочке.

Тодор ожидал увидеть как минимум дворец, но вместо него были груды осколков и разноцветные камни. Вокруг – гробовая тишина. Она ширилась, давила на грудь тревогой и тут же исчезала. Стоило всего лишь пристально следить за бликами и отражениями, двигаться медленно и бесшумно. Демон чувствовал его присутствие, говорил с Тодором, но тот хитро отпустил заклинание, и его энергия наполнила все помещение. Как бы ни хотел хищник определить, где именно находится его жертва, теперь не мог.

От врага Тодора скрывал полог невидимости, на время, чтобы успеть найти ответ на волнующий вопрос: «Почему за последние годы, зная о ведьмаках с зеркальными знаками и имея силы, Норд, точнее, то, что живет вместо него, не отдал приказ напасть на Нордвуд?»

Однажды источник сказал, что все это – из-за душ: чем больше их впитывает демон, тем меньше у него свободы, если ведьмак, впустивший его в себя, передумал отдавать свою душу и власть над магией. Освободиться он тогда уже не может (их связывает контракт, скрепленный кровью), но отомстить ему по силам.

Тодор нервно сглотнул, когда послышался скрежет. Из-за него по телу прошла дрожь, а в висках вспыхнула резь. Неужели серебро? Только оно могло так болезненно влиять на вампира. Не хватало только осинового кола и реки из отвара вербены, вот только они недоступны демону. За исключением драгоценного металла. Кто знает, что было в домах, отколовшихся вместе с островом?

Под ногами появилась вода. Она предательски выдавала его шаги рябью. Стоило бы развернуться, но отчего-то Тодор был уверен, что надо пройти мимо гор с целыми камнями, и, возможно, за ними он получит ответ на волнующий вопрос. Риск и награда всегда неразлучны.

– Ты справился со всеми заданиями, нашел и сохранил жизнь ведьмакам, – будничным тоном заговорил демон.

Это заставило Тодора остановиться и замереть.

– Провел их через испытание эмоциями и силой источника, придумал, как, вопреки всему, продлить их существование, и привел к проклятому тоннелю, удерживающему меня здесь.

– Осталось последнее. Представляю, как обидно тебе будет вырваться на волю и тут же умереть, – с хищным оскалом отозвался Тодор.

– Ты слишком самонадеянный, приторно благородный, как и твои предки. И все они ошибались, из года в год делая то, что отдаляло их от мнимой независимости.