Хелен Тодд - Сумрачный город [litres]

– Одно сердце, сотня фасадов, – произнесла Ани.

Мужчина здесь явно работал недавно, об этом свидетельствовала магическая метка с коричневым свечением. Она переливалась, поэтому, чтобы рассмотреть ветвистое дерево, стоило подойти.

– Что, простите? – Незнакомец испуганно обернулся.

– Пароль: «Одно сердце, сотня фасадов», – пояснила Аннетт, и на плаще заблестел такой же символ, означающий, что она тоже состоит в городской службе.

Пока мужчина размышлял над тем, как поблагодарить гостью, чтобы не выглядеть совсем неловко, дверь книжного архива отворилась.

– Ступайте, второй раз с подсказкой вас не пустят.

– Если меня не уволят, то обращайтесь за помощью. Меня зовут Марк Арестин.

Ани не ответила, мужчина исчез в проеме, и тот захлопнулся, чтобы никто не успел зайти следом.

Лавка Зодчего оберегала своих посетителей, но каждому показывалась по-своему. Она необъятная часть города, создающая свои тоннели и порталы под землей. Единое целое, сотворенное магией. Что-то спрятано от любопытных глаз, что-то пугающе знакомо, а что-то иногда вызывает тепло и чувство защищенности.

Почти все здания были открыты, некоторые запечатаны паролем, а несколько самых важных скрыты под незаметными фасадами, в которых дверь появлялась, только если гость был связан магией с этим местом.

Иногда Аннетт казалось, что Лавка Зодчего живая. Сколько бы улочек и соединений ни было прорисовано на карте, всегда появлялись новые. Таинственное, темное и мрачное, с одной стороны, и безопасное – с другой, это место будто играло с жителями, но никогда не причиняло вреда.

Каждый Хеллоуин Тодор организовывал бал или маскарад, создавая вокруг Лавки барьер, ведь Нордвуд в эту ночь был опасен: мертвые ступали по улицам, а с ними появлялись и проклятые, желавшие заполучить как можно больше душ. Неважно, живых или призрачных.

– Я скрашу твое одиночество, если зайдешь со мной в лабораторию с зельями.

Голос Алана прозвучал настолько неожиданно, что Аннетт отшатнулась, поставила защитное заклинание и только после этого поняла, кто перед ней.

– Мне нельзя покидать улицы, я на дежурстве, – хмуро отозвалась Ани.

Она задумчиво изучала заговорщическую улыбку Алана. Сегодня он оделся в черное. Единственным светлым элементом в его образе был клетчатый шарф с белыми вставками. И разноцветные стаканчики с горячими напитками в руках.

– Ты выпьешь ореховый раф, а я в это время отделю цветочную паутину, пока Медовые Созвездия не завяли.

Последнее время Алан работал в отделе зельеварения. И теперь после работы доделывал настойку, которая поможет ослаблять действие темной магии. Им, а в особенности Эмме с Анри, она очень пригодится.

– А что, если нападение?

– Ты почувствуешь, да и без содействия стражников не обойтись, сегодня же вечер Хеллоуина. Проклятых будет много. Так же, как и ловушек. Ани, пойми, отдавая свою жизнь ради призрачной возможности защитить, никого не спасешь. Мы барьер, но не оружие. – Алан говорил спокойно, но в его интонации едва заметно читалась усталость.

– Я не могу прямо сейчас. Последние полчаса, и потом в лабораторию.

– Хорошо, тогда пройдемся пешком…

Алан сделал глоток из своего стакана и протянул руку. Ани покачала головой, слабо улыбнулась и не стала отказываться от теплых жестов – вложила в его ладонь свою.

Пусть дежурство закончится чем-нибудь приятным… Владельцы зеркальных знаков защищают Нордвуд по собственной воле, и Аннетт хотелось верить, что жертвовать собой ради других не так больно, как казалось в самом начале.

Пустынные, продуваемые колючим прибрежным ветром улочки затянул туман. Грозовое небо нависало над крышами, и крошечные огоньки праздничных вывесок напоминали Ани догорающие угольки. Хеллоуин для нее никогда не был веселым праздником. Она не разделяла радости от мерцающих гирлянд, диковинных сладостей разнообразных и немного чудовищных форм, витрин с желтыми лампами и тематических костюмов.

Пусть в оранжевой пестроте мрачность Нордвуда на время исчезала, но Аннетт знала, что скрывалось вдали от горящих тыкв и громкой музыки.

Проклятым нет дела до Хеллоуина, их манят призраки, блуждающие по городу в поиске приглашающих свечей, оставленных на подоконниках домов, и неосторожные живые, слоняющиеся ночью.

– Как Джин?

Этот вопрос все время вертелся на языке, но Ани не решалась его задать. С сестрой Алана она почти не общалась… А ведь Джин-Рут – часть его семьи и важна ему.