Хелен Тодд - Сумрачный город [litres]

Надо было действовать, но все разрешилось быстрее, чем он ожидал.

– Войди и сделай то, что должен, – прозвучал ответ.

Ник нажал на ручку двери и вошел.

Перед ним была пустынная комната заброшенного особняка. Ни мебели, ни убранств, даже стены – и те облезли, открыв взору свою неровную внутренность из кирпичной кладки.

По центру стоял невысокий мужчина, он расфокусированно глядел на вампира возле него, а тот в мгновение ока оказался перед проклятым, мешая ему приблизиться к жертве.

– Мы договаривались… – начал было проклятый.

– Что ты покажешь, где найти кровь, а не попросишь убить, – хищно отрезал вампир.

Николас не медлил, он бросил в обоих заклинание, а пострадавшему вызвал лекаря. И, пока действовала магия, перенес нападавших в отдел стражников.

Там их уже ждали дежурные. Вампир поднял руки, говоря этим, что пойдет сам. Проклятый зашипел от боли. В Лавке Зодчего на него влияла сила источника, и тот, будто карая за годы выкачивания энергии, делал с проклятым то же самое.

– Ты бы взял выходной. – Один из дежурных протянул Николасу бланки и сочувствующе посмотрел.

– Я не могу, – хрипло ответил тот.

– Можешь, от напарника отказался, но от отдыха зависит безопасность, прежде всего твоя, – вмешалась в разговор появившаяся из ниоткуда Аннетт.

Она мягко коснулась плеча Николаса и внимательно глянула в его глаза:

– Слышишь? Если хочешь быть один, хорошо, но береги себя.

– Зачем ты это говоришь? – словно очнувшись от сна, спросил Николас.

– Потому что мы все… Да, Ник, ты, Джин-Рут, Анри, Эмма, я и Алан, все были слишком долго связаны обязательствами перед Нордвудом, но сейчас, получив свою свободу, мы остались прежними. И все так же вместе. Не отталкивай тех, кто тебе помогает.

– Ани, пойми… – начал он и замолк. – Хорошо, я напишу заявление на отпуск.

– Мы с Джин-Рут и Аланом решили на неделю снять домик у океана, в новом городе. Ты с нами?

– В новом? – удивленно переспросил Николас.

– Видишь, ты можешь их отпустить!

Наблюдение прервалось, и Тодор хмуро осмотрел место, куда его опять переместили, – сердце Лавки Зодчего. Под ногами лежал черный мрамор – небольшое плато, вокруг которого вились сотни лестниц. А рядом, как и ожидалось, находилось сплетение смерти, главный источник Нордвуда. Моток черных нитей магии – души мертвых.

– Оставь их. Сегодня мы показали тебе изнанку жизней: то, чего ты не видишь в их глазах, то, чего ты не знаешь…

– Не знаю, значит, не нужно знать, – холодно отозвался Тодор. – Но они, как и прежде, под моей защитой.

– Ты дал им подсказки, оберегал, но больше не следи, нет надобности. У тебя теперь другой долг, – продолжил источник города.

– Они дали мне надежду, откликнулись на просьбу, пусть и были связаны зеркальными знаками. И не заслуживают оставаться в одиночестве. Худшее, что я могу сделать, – отстраниться.

Клубок зашевелился, и Тодор невольно криво ухмыльнулся. Он не станет делать все, что велят. Не для этого его отец передал ему силу рода. Не для этого его брат Тай рисковал собой, чтобы спасти ему жизнь.

Кто-то создает правила, кто-то играет. У всех есть своя цель.

– Твое право, твое право… – едва слышно прошипел источник.

– Тогда я свободен, – с улыбкой произнес Тодор.

Покидая Лавку Зодчего, он знал – они еще не раз встретятся с сердцем Нордвуда. Связанные клятвой, город и ведьмак из рода Рэнделов никогда не смогут разорвать то, что им предначертано.

Тодор вышел из Лавки, магией закрыл дверь и переместился на окраину Нордвуда.

Под вечер сумрачный город накрыл туман, вот-вот на прибрежные дома опустится ночь. Наступила осень. Ее запоздавшие, пропитанные холодом цвета напоминали серо-коричневые фасады старинных зданий, соединенных подземными тоннелями. Они – коридоры души, ведущие к неизменному сердцу. Его гулкое биение Тодор чувствовал даже здесь, находясь у кромки земли, вдали от шумных перекрестков.

Неровная гладь воды рябила, переливалась, отражая свет магических шаров. Вечер вытянет из них остатки тепла, приглушит, погасит, чтобы морозная ночь укутала город немым спокойствием.

Вдох. Тодор переместился сюда, чтобы насладиться соленым и влажным бризом, освежить мысли. Говорят, прохладный воздух лечит душевные раны. Теперь можно было дышать, зная, что по Нордвуду расползаются незаметные для многих темные нити, питают его, вдыхают жизнь, которую больше никто не выпивает в надежде вернуть власть и получить силу.