Хелен Тодд - Сумрачный город [litres]

– Отпусти, отпусти их, – произнесло змеиное шипение источника. – Но прежде мы покажем тебе их жизни.

Перед Тодором вспыхнул символ темной магии D. Золотистое свечение замерцало, грозясь раствориться в воздухе, подлетело и водой стекло на пол.

Вместо больницы предстала небольшая квартирка. Узкая кухня с темно-зелеными фасадами и столиком у самой стены. На плите стоял чайник, а рядом лежал недорезанный мясной пирог. Воздух был влажный из-за горячего пара, пахло грибами и картофелем.

– Анри? – тихий, но перепуганный шепот напомнил Тодору, что он здесь является наблюдателем.

Видение переместилось в коридор. Небольшой, освещенный кругленьким светильником с лампой Эдисона. У двери висели пальто и куртки, а крючки, казалось, едва удерживали их. Скромное жилье, простое, но овеянное флером старинного дома и уютом. Возможно, тому способствовали ароматы из пекарни, но Тодор был уверен: места впитывают энергию, которую им отдают.

– Прости, работа… – хрипло ответил Анри.

Он поправил воротник синей рубашки, выглядывающей из-под коричневого свитера, повесил темно-серое промокшее пальто на вешалку и посмотрел на Эмму. Вместо светлых глаз – чернота. Склеры заволокло темной магией. Ее волокна едва уловимой паутиной витали вокруг ведьмака. Сила – вечное испытание. Вот только теперь Анри и Эмму не связывал символ обмена энергией. Они были оторваны друг от друга, но, судя по спокойствию Эммы, это не сильно изменило их жизнь.

– Будешь есть? Я купила картофельно-грибной пирог в пекарне и немного сладких творожных шариков, они в холодильнике, – с улыбкой произнесла Эмма.

Теперь она не напоминала испуганного воробушка, коим показалась Тодору при первой встрече. Магии у нее ни капли не прибавилось, но она нашла свое место и умело создавала то, чего никогда не было, – дом.

– Я не знаю. – Анри ответил медленно, мысленно находясь где-то не здесь.

– Хорошо, тогда пойдем.

Эмма без страха взяла его за руку и провела на кухню. Поставила чай, кусочек пирога и задумчиво поцеловала Анри в висок.

– Ты как?

Вопрос слетел так легко, так просто, вовсе не обязывая отвечать, но именно в этот момент Анри вздрогнул и уже осознанно посмотрел на Эмму.

– Чертовски устал, четыре нападения за день, и все – вампиры. Взял бы отпуск, ты давно просила, но… Эмма, я не могу, мне нужно выплеснуть излишки магии, чтобы…

– Я понимаю, – перебила его Эмма и едва ощутимо вновь коснулась губами его виска. – Сейчас неделя охоты в Хилморе, многие приходят к нам, чтобы получить свежей крови.

Ее слова звучали как что-то очевидное. На работе часто говорили об этом. Недавно Эмму перевели в отдел городских новостей, больше никакого поиска книг – только проверка информации перед публикациями.

– Хилмор ведь далеко…

Анри понемногу приходил в себя, осознавал, что он не один и его принимают таким, какой он есть. Несмотря на то что Эмма больше не была связана с ним и могла бы уйти… а ему очень не хотелось ее отпускать. К счастью, и не нужно было.

– Далеко, но что вампирам расстояние? Особенно после недельной голодовки? Не все могут питаться животной кровью, не все пьют донорскую из больницы…

– И то верно…

Анри потер виски в надежде избавиться от головной боли.

– Подожди, Алан передал зелье, сказал, что вряд ли поможет до конца, но должно упростить переход от использования магии к затишью.

Эмма взволнованно разгладила домашнее платье, нахмурилась, открыла ящичек и выбрала маленький синий пузырек.

– Держи. Если не сработает, то попробуем подобрать тебе что-то новое.

В ответ Анри покачал головой:

– Нет, Эмма, прости, не буду пить. Я должен ее контролировать, а не подавлять зельями.

Услышав это, Тодор улыбнулся уголком губ. Многое будет зависеть от реакции Эммы, но ведьмак выбрал верный путь. Не отрицай действительность, прими ее и попытайся изменить так, как для тебя это важно. И магия, какой бы сильной ни была, подчинится. Ему точно, раз за целый год у Анри не случилось ни одного срыва.

– Хорошо, тогда я просто побуду рядом? – Эмма понимающе кивнула, сжала его руку и доверчиво заглянула в глаза.

– Пока я дышу, да, – без сомнений отозвался Анри.

Пусть это первая своеобразная клятва после решения не бросаться словами о любви, но она произнесена осознанно. Без Эммы все будет иначе, без нее Нордвуд останется сумрачным, неприветливым и дождливым. А ему хотелось наполнить ее и свою жизнь теплом. Все начинается с брошенных на эмоциях обещаний, остается только их сдержать. И, к счастью, у них есть для этого время.