Борис Ярне - Мария

«Что меня толкает? – думал он. – Отнюдь не любопытство или жажда разгадки. Разгадки чего? Я даже не знаю, что это, кто это? Дьявол, нечистая сила? Кто вы? Нет, мне нужен лесной воин. Почему? Зачем? Почему именно сейчас, когда я с позором для самого себя покинул собрание? Что меня толкает? Я отвечу. И пусть все знают. И если вы тут, – вы, вся ваша сатанинская армия, засели в этом лесу, – знайте, для чего я тут! Из чувства долга перед своей землей и своими предками! Война так война. Но я должен выиграть эту войну. Пусть у меня мало опыта в военном деле, и я не участвовал ни в одной стоящей битве, я должен победить…»

Генрих остановился.

– О чем я сейчас думал? – проговорил он вслух. – Откуда у меня эти мысли? Почему я? Я всего лишь сын покойного барона. Я никто в герцогстве. Как я могу спасти землю? От кого? Это же только слухи! Что со мной?

Генрих был в замешательстве, ему на мгновение показалось, что его кто-то вел, с самого собрания его кто-то выгнал, пригнал к старому дубу, а после направил в этот лес. Генрих никогда не верил ни в колдовство, ни в сказки, ни в приметы. Но он видел черного всадника и был уверен в том, что это не было видением.

– Тогда как же быть? – Он оставался стоять на одном месте. – Нет! Я не дам собой управлять. Слушайте все! – воскликнул он, обращаясь к лесу. – Я иду по собственной воле! И ведет меня чувство долга!

Ему словно стало легче от собственных слов, и он двинулся дальше.

«Почему я поверил, только сейчас поверил, в существование лесного воина? Я слышал о нем с детства, все о нем слышали, но никто не признавался в том, что когда-либо его видел. Я смогу его отыскать? Я даже не знаю, куда идти…»

В это самое мгновение Генрих обнаружил, что оказался настолько глубоко в лесу, что выбраться он уже не сможет, поскольку… он заблудился.

– Это все мрак… но, ты меня не испугаешь, я не отступлю!

И снова Генрих удивился себе. Откуда эта решительность? Для чего? Ведь это все происходит именно «вдруг». Генрих продолжал идти. Что-то подсказывало ему, что он делает все верно. Но что это? Что ему подсказывало?

Через некоторое время он наткнулся на узкую тропинку. Она начиналась прямо посреди леса, не ведя ниоткуда. Генрих был в восторге.

– Что ж, спасибо тебе, Господи. Это ты поддерживаешь меня.

Генрих пустился по тропинке. Сколько времени прошло, пока он по ней шел, неизвестно, – время, как он подумал, уже потерялось. Вскоре он оказался на развилке. Тропинка разделялась. В одну сторону, налево, она заметно расширялась, направо оставалась такой же.

– Пути господни неисповедимы! Только пробираясь сквозь тернии, можно познать бога и его благодать, и только Дьявол способен искушать. Решено.

Генрих ступил на узкую тропинку и бросил назад:

– А ты, тропа, ведешь в ад!

Вскоре Генрих выбился из сил. Он даже забыл о том, что ему нужно еще вернуться.

– Ничего, Господь поможет, – шептал он, падая на колени и снова поднимаясь, падая и поднимаясь.

В конце концов, он упал и не смог подняться. Пот лил градом, вся его одежда была изодрана в клочья и испачкана до неузнаваемости. Генрих скинул плащ, снял с пояса меч и завалился на спину. Он смотрел вверх. Сквозь кущу деревьев можно было разглядеть серое небо. Он закрыл глаза. Он провалился в пустоту.

– Когда стемнеет, я потеряю путь, – шептал он. – Нужно встать.

С трудом поднявшись, Генрих пристегнул меч и, забыв о плаще, двинулся дальше. Начало темнеть… Мрак…

Вскоре Генрих очутился в кромешной тьме. Он прислонился к дереву, почти обняв его, и поднял голову вверх.

– Господи, услышь меня. Мне это необходимо. Укажи путь, прошу тебя.

Мрак…

– Господи, я не сдаюсь, но, прошу тебя…

Тишина.

Генрих двинулся наугад, но вскоре, споткнувшись обо что-то, повалился ничком. Его обуяла ярость, он вскочил, вытащил меч из ножен и принялся махать им в разные стороны, срубая вслепую ветви деревьев. Не прекращая размахивать оружием, он двинулся дальше, но через несколько шагов опять, за что-то зацепившись ногой, упал.

– Проклятье! Черт меня побери! – кричал он. – Черт меня побери!

Через минуту он притих.

– Не поминай нечистого, рыцарь, – раздался голос. Генрих замер. – Дай руку.

Генрих перевернулся на бок, но не мог ничего разглядеть.

– Дай руку, рыцарь, – раздалось прямо над его ухом.

Генрих наугад протянул руку и тут же ощутил невиданную силу, с которой схватившая его чья-то рука подняла на ноги и потянула за собой. Генрих еле успевал переставлять ноги, ему даже показалось, что он летит. Послышался скрип открывающейся двери и в глаза Генриха брызнул тусклый свет от факелов и горящего камина. Его втолкнули внутрь. Мечи, щиты, луки и стрелы, развешанные по стенам, первое, что бросилось Генриху в глаза. Посреди хижины стоял могучий дубовый стол и два стула. В углу кровать. Больше ничего не было.