Роберт Маккаммон - Ваал. Неисповедимый путь

— Я думаю, он научится помогать. Он уже помог.

— Ты хочешь, чтобы он вступил на Неисповедимый Путь?

— Я хочу, чтобы мой сын продолжил его, поскольку он уже начал там, в подвале.

— Может быть. Но ты знаешь о Пути, так же как и я: если Билли недостаточно силен, если у него нет врожденной способности понимать тайный смысл событий, ритуал может повредить ему. Мне было пятнадцать, когда отец провел со мной этот обряд; тебе — шестнадцать. А мальчику всего десять. Только один человек вступил на Путь в таком раннем возрасте: Томас К. Коди, живший в начале девятнадцатого века. Интересный человек. Говорят, что наш Старый Враг настолько ненавидел его, что поднял его труп из могилы и бродил в его обличье с ножом в одной руке и топором в другой. Томас и эта штука боролись на краю утеса в течение двух дней, пока не свалились вниз.

— Ты веришь в это?

— Я верю, что Томас был очень силен. Я верю, что Враг показал нам еще не все свои трюки. Изменение образов — только часть их.

— Тогда тем более важно, чтобы Билли начал свой Путь сейчас, — сказала Рамона. — Я хочу объяснить ему, что собиралось убить его прошлой ночью.

— Если он не готов, ритуал повредит ему. Ты ведь знаешь это, не так ли?

—Да.

Входная дверь распахнулась, и в кухню ворвался Билли с вымазанным глиной лицом. В руках он держал довольно большую сосновую шишку, надеясь, что она понравится бабушке.

— Да, здоровенная шишка. — Ребекка положила подарок на стол и посмотрела на Билли. — Как ты смотришь на то, чтобы погостить у меня несколько дней?

— Нормально. Но мы вернемся к папе?

— Да, — утвердительно кивнула Рамона. — Конечно.

— Ты видел мою новую заготовку? — спросила Ребекка. — Это будет высокая ваза.

— Да. Я видел. Думаю, она должна быть... — Он задумался. — Красной. Темно-красной, как кровь чокто.

Ребекка согласно кивнула.

— Да, — произнесла она, и глаза ее странно блеснули, — я об этом не догадалась.

Билли разбудила бабушка. Она стояла рядом с его кроватью, держа в руках лампу. Через открытое окно в комнату доносился похожий на звук циркулярной пилы стрекот цикады, сидящей в траве, то затихающий, то снова усиливающийся в полночной тиши. Билли показалось, что он чувствует запах дыма.

— Одевайся, — сказала Ребекка и, держа в руке лампу, шагнула к стулу, на спинке которого висела одежда мальчика. В кармане джинсов лежал кусок угля, который она внимательно осмотрела, когда Билли показал ей его; вечером Ребекка покрыла его шеллаком, чтобы он не рвал карманы и не мог порезать Билли пальцы своими острыми гранями.

Мальчик протер глаза.

— Сколько сейчас времени?

— Время начинать, — отозвалась Ребекка. — Вставай.

Билли вылез из кровати и оделся. Он ощущал тяжесть в животе и чувствовал, как внутри все переворачивается. Он испугался, что его снова стошнит. После ужина, состоявшего из овощного супа и куриных крылышек, бабушка дала ему кружку чего-то черного и маслянистого, очень похожего на патоку. Она объяснила, что это нужно для того, чтобы его организм остался «правильным», однако через двадцать минут мальчик уже был на улице, выдавливая свой ужин на траву. Его рвало до тех пор, пока желудок не опустел, и теперь он чувствовал легкость в голове и слабость.

— Можно мне попить? — спросил Билли.

— Попозже. Надевай ботинки.

Он зевнул и начал борьбу со шнурками.

— Что случилось? Куда мы идем?

— На улицу, чуть-чуть прогуляемся. Твоя мама пойдет вместе с нами.

Билли стряхнул с себя остатки сна. Бабушка была в том же фартуке и юбке, что и вчера, однако шляпу сменил яркий шарф, повязанный вокруг головы. Серебряные волосы Ребекки сверкали в свете лампы.

— Иди за мной, — сказала она, когда Билли оделся.

Они вышли из дома через кухонную дверь. Всё небо было усыпано звездами, а луна напоминала пузатую оранжевую тыкву. Билли шел за бабушкой к маленькой коптильне, из трубы которой поднимался столб белого дыма. Неожиданно из темноты появилась Рамона и положила руку ему на плечи. Сердце мальчика забилось чаще — он понял, что тайные уроки, ради которых он приехал к бабушке, вот-вот начнутся.

Рамона одернула на нем рубашку и поправила воротник, будто сын собирался в церковь. Она улыбнулась, но в ее глазах Билли заметил тревогу.

— У тебя все прекрасно получится, — сказала она тихим голосом.

— Да, мэм. — Он храбрился, нервно поглядывая на коптильню.

— Ты боишься?

Билли утвердительно качнул головой.