Константин Поповский - Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба

Вечер . Комната погружена в полумрак . За двойными рамами окна – кончается короткий зимний день .

Внезапно в комнате вспыхивает яркий свет и на пороге появляется Экскурсовод . Вслед за ним в комнату входят экскурсанты .

Экскурсовод: Пожалуйста, проходите, господа.

Экскурсанты один за другим входят в комнату . Среди них – Мальчик и его Мама , Седой господин и влюбленная парочка .

Мальчик( показывая на шахматы, громким шепотом ): Мама, смотри… ( Хочет потрогать одну из шахматных фигур )

Мама( быстро ): Ничего не трогай.

Влюбленный( своей подруге, показывая на постель, негромко, с изумлением ): Ты только посмотри, какой аэродром… ( Незаметно подталкивает подругу к постели .)

Подруга смущенно хихикает . Улучив момент, Мальчик протягивает руку и дотрагивается до одной из шахматных фигур .

Мама( быстро ): Я ведь сказала, ничего не трогай!

Влюбленный , обняв свою Подругу за плечи, что-то шепчет ей на ухо . Та хихикает . Седой господин неодобрительно смотрит на обнявшуюся парочку и качает головой . Пауза .

Экскурсовод( дождавшись, пока вся группа войдет в комнату, громким, хорошо поставленным голосом ): Итак, господа, как я уже вам говорил, 23 января 1546 года Мартин Лютер выехал из Виттенберга по приглашению графов Мансфельдов, которые попросили его быть посредником в их семейном споре. Из-за плохой погоды дорога заняла почти неделю, так что Лютер въехал в свой родной город Эйслебен только 28 января. Следующие затем две с половиной недели были до отказа заполнены трудными переговорами с графами Менсфельдскими. Неудачи и разочарования следовали друг за другом, но благодаря стараниям Лютера семейный конфликт был, наконец, благополучно разрешен и 16 февраля в семействе графов было достигнуто окончательное примирение. Однако к несчастью, и без того слабое здоровье Лютера было окончательно подорвано. На следующий день с ним случился приступ удушья. Он настолько ослаб, что уже не мог подняться с постели. Вызванный к нему врачи делали все возможное, чтобы облегчить его страдания, но с каждым часом больному становилось все хуже и хуже. Лежа в окружении друзей и понимая, что его час пробил, он мужественно молился, готовясь предстать перед Верховным Судьей. Не раз и не два он шептал, обращаясь к Господу: «In manus tuas, Domine, commendo spiritum meum».

Влюбленный: Что это значит?

Экскурсовод( не без торжественности ): «In manus tuas, Domine, commendo spiritum meum». В руки твои, Господи, передаю дух свой… Ни на одну минуту в эти страшные часы Лютера не оставляли ни мужество, ни горячая вера в Спасителя. Когда наступило раннее утро следующего дня, и смертельная бледность залила его лицо, один из его друзей и сподвижников громко спросил, готов ли он принять смерть с верой в Иисуса Христа и в то учение, которое он проповедовал. Громким и ясным голосом Лютер ответил: «Да». В его голосе не было ни тени сомнения или сожаления. Спустя несколько минут он навсегда закрыл глаза. ( Помедлив .) Великий реформатор скончался в этой самой комнате, на этой самой постели, в три часа ночи 18 февраля 1546 года. Ему было тогда 62 года.

Короткая пауза . Экскурсанты молча рассматривают постель .

Седой господин: Однако я слышал, что существует еще одна версия смерти доктора Лютера. Это правда?

Экскурсанты с интересом смотрят на Седого господина , затем на Экскурсовода .

Влюбленный: Еще одна версия?.. Вы это о чем?

Экскурсовод( не слишком охотно ): Да, действительно, господа. К сожалению, враги Лютера не оставили его в покое даже после его смерти. Почти сразу же они принялись усиленно распространять всевозможные лживые слухи, порочащие имя великого реформатора. Но что могут сделать недобросовестные люди перед лицом Высшего Судии?.. Конечно, ничего.

Седой господин: Я где-то читал, что вечером, накануне своей смерти, доктор Лютер плотно поужинал и немало выпил, вследствие чего ночью с ним случился апоплексический удар.

Кто-то из присутствующих: Это правда?

Экскурсовод( холодно ): Разумеется, нет. Свидетели, которые были вместе с Лютером в этот последний день его жизни и находились у постели умирающего до самой его кончины и чьи показания ни у кого не вызывают сомнений, говорят другое.