Эдмонд Гамильтон - Скрытый мир

Сейчас странно даже вспоминать, о том, как беспечны мы были, когда над нами неожиданно нависла угроза из Скрытого мира, и каков был финал этой невероятной истории. Что касается меня, Арнольда Вэнса, я был потрясен не меньше, чем был бы потрясен любой человек, окажись он на моем месте, столкнись он с тем, что и я, оказавшись перед лицом чудовищной и непостижимой опасности, опасности, с какой еще ни разу не доводилось сталкиваться Человечеству.

Четыре человека, всего четверо, оказались единственной защитой Земли, абсолютно не будучи к этому готовы. Четыре человека — доктор Ховард Келсолл, Клифтон Даррел, Ричард Фэнтон и автор этих строк — оказались перед лицом бездны, не являвшейся людям даже в туманных грезах, один на один с чудовищной ордой, которая готова была обрушиться на беззащитную Землю.

Старшим среди нас был доктор Келсолл, занимавший должность главного геолога Фонда Мэнсона в Нью-Йорке. Это была очень хорошая и почетная должность, но он занимал ее по заслугам.

Думаю, нет нужды перечислять открытия и гипотезы, которые создали его репутацию: теория «двойной деформации», теория формирования Скалистых гор и Анд, его исследования изменения уровня первобытных океанов, и другие. Достаточно сказать, что он завоевал реальную известность в мире геологии и что эту известность в последние годы он делил со своим главным заместителем в Фонде, молодым, но чертовски талантливым ученым Клифтоном Даррелом.

Келсолл и Даррел, несмотря на более чем двадцатилетнюю разницу в возрасте, были большими друзьями, и их дружба распространялась также на Ричарда Фэнтона и на меня, младших физиков Фонда. Необычный квартет друзей, которым мы были, был невероятно прочен.

Когда первые признаки грядущей катастрофы, первые знамения о существовании Скрытого мира проявились во время появления первого загадочного светового луча в Кисмайо, мы вчетвером снимали квартиру на востоке, на пятидесятой авеню — холостяцкую нору на четверых. Мы с доктором ходили на работу пешком, два других члена нашей компании предпочитали метро.

Однажды, направляясь пешком на работу, утром в конце марта, мы впервые узнали о загадочном луче. Мы остановились у лестницы на входе в недра большого серого здания Фонда, когда доктор протянул мне свернутую газету.

— Я забыл показать вам это, Вэнс. Странное явление, если это не игра воображения репортера, решившего подзаработать на сенсации, — проговорил он, ткнув пальцем в смятый лист бумаги.

Я взял газету, и мы остановились на лестнице, пока я читал небольшую заметку. Это была телеграмма, сообщение из Кисмайо, городишки в британской Восточной Африке, слегка к югу от экватора. Корреспондент сообщал, что странное проявление света или некоей неизвестной силы привело к панике среди населения деревни аборигенов в нескольких милях к северу предыдущей ночью.

В этой деревне, которая лежала почти точно на линии экватора, также нашлись два белых торговца, которые ручались, что непостижимая история, которую рассказывали напуганные туземцы, правдива.

Согласно этой истории, это произошло за несколько часов до полуночи, на краю скопления хижин, которые были жильем дикарей. Не было никакого звука, никакого предупреждения. Блестящий луч ослепительно-синего света резко ударил вверх из земли на краю деревни на высоту пятидесяти футов.

Этот огненный столб, по утверждению очевидцев, был, возможно, пять футов в диаметре и был увенчан ослепительным белым шаром. В течение двух минут гигантский световой столб высился над обезумевшей от страха негритянской деревней.

Несмотря на ужас, туземцы, наблюдая за пылающей световой колонной, разглядели, что увенчана она шаром света и медленно и равномерно вращается вокруг своей оси. Затем внезапно луч втянулся в землю и исчез бесследно.

Заметка меня озадачила, но особого доверия не вызвала.

— Утка. Воображение репортера разыгралось. Или он перепил, — буркнул я, возвращая газету доктору.

Тот кивнул глубокомысленно.

— Возможно, и так, Вэнс. Хотя история была подтверждена белыми, и описание кажется весьма обстоятельным.

Глупый вывод, который я сделал, был сделан и миром в целом, поскольку в последующие дни о странном явлении никто даже не вспоминал. Такие сенсации любят подчас раздувать досужие газетчики, так что никто и не обращает на них внимания.