Мэделин Ру - Побег из приюта [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Кэй опустилась на пятки, вытирая лоб. Кусочек земли остался на ее лице, смешиваясь с пóтом.

– Ты же знаешь, что это невозможно. Ты видел, что они с ней сделали. Тебе в самом деле хочется после этого поднимать шум? Они нас просто поймают, и что тогда?

– Я знаю, Кэй, знаю, но именно поэтому мы и должны сбежать. – Рики бросил горсть одуванчиков в пластиковое ведро и досадливо отмахнулся от мухи. – Поскольку я уже не боюсь, что меня примут за психа, я расскажу тебе, что вчера вечером у меня было видение о моей семье. Мой дом разваливался, а мама и отчим были похожи на монстров. Они так жутко улыбались. – Его передернуло от одного воспоминания. – Я думаю, это был знак.

– Совсем как в «Очистке графства», – заметила Кэй.

– В чем чего?

Рики понятия не имел, какое преступление могло заставить кого-то закатить глаза так сильно, как это только что сделала Кэй.

– Да ладно, ты что, не читаешь? Толкиен? «Властелин колец»?

Он покраснел, глядя на зажатые в кулаке сорняки.

– «Тайгер Бит» [4] «Tiger Beat» – музыкальный журнал. считается?

– Разумеется нет. – Но Кэй улыбнулась и, наклонясь, слегка толкнула его плечом. – В общем, это из книги. Там были хоббиты, такие маленькие человечки, которые отправились в далекое путешествие. В какой-то момент главного хоббита посетило видение, что их родной город сгорел, и когда в конце они возвращаются домой, оказывается, что все и в самом деле сгорело к чертям собачьим. Я упрощаю, но это в любом случае аллегория.

– Что?

По крайней мере, на этот раз она не стала закатывать глаза.

– Суть в том, что ты все равно не сможешь вернуться домой. Никогда. Дома хоббитов подстерегала опасность, и тебя она там тоже подстерегает. Даже если ты перелезешь через забор, когда об этом узнают твои родители, они просто привезут тебя обратно, ведь так?

– Так, – признал он и глубоко вздохнул, понурившись. – Вероятно, так и будет. Не думаю, что для Бутча я когда-нибудь стану достаточно нормальным. Да, если честно, и для мамы тоже.

– Что ж, это означает, что нам нужен план получше, – прошептала Кэй. – И когда мы отсюда выберемся, мы не пойдем домой. Мы отправимся в какое-нибудь другое место.

Мысль о том, что придется отказаться от чьей-либо помощи, пугала, но она была права. Кроме того, в следующем году Рики должно было исполниться восемнадцать. Его оценки никогда не были на высоте, и он и раньше сомневался в том, что станет поступать в колледж. Ему хотелось бы отправиться в Нью-Йорк и увидеть Вест-Виллидж [5] West Village – популярный район в Нью-Йорке, известный своими дизайнерскими бутиками и модными ресторанами. В 1969 году там прошли бунты, ставшие началом борьбы за соблюдение прав человека в отношении ЛГБТ-сообщества. , о котором рассказывали друзья в Викторвуде.

– Ты думаешь, мы в самом деле справимся в одиночку?

– Я не знаю, но попытаться надо.

Рики кивнул. Это звучало мудро. По-взрослому.

– Бог мой, в этом сне был и мой папа. Он мне не снился уже много лет, с тех пор как я понял, что он действительно не вернется.

– Почему он вообще сбежал? – спросила Кэй. Вместо того чтобы работать, она ловила момент, когда сестра Эш отворачивалась, срывала цветы и плела из них венок. – Как по-твоему, он обрадуется, если нам удастся его разыскать?

В другой ситуации подобный вопрос заставил бы Рики взорваться, но когда об этом спросила Кэй, это его почему-то ничуть не задело. Наверное, потому, что он знал: она не собирается над ним насмехаться. Дома было совершенно иначе. Все вокруг считали, что его мать, наверное, сделала что-то ужасное, заставившее его отца сбежать. Ни один уважающий себя мужчина просто так не бросил бы семью. Следовательно, либо его отец был плохим человеком, либо его мать – шлюха.

Рики вспомнил странное фото, которое нашел в комнате с картотекой, – то, на котором был изображен мужчина, странным образом похожий на него. Кроме того, была еще обнаруженная Кэй медицинская карта… Он был уже почти готов поверить, что отец слетел с катушек и оказался в психушке. Это означало, что у него на самом деле не было выбора, потому что он был болен. Следовательно, он не был эгоистичным мудаком.

Рики выдернул еще один пучок травы.

– Мама так и не смогла определиться со своей историей. В один день он был никчемным типом, а когда я спрашивал о нем в следующий раз, он становился мечтателем, который всего лишь не сумел остепениться. Бутч говорит, что она избегает всяких разговоров о нем, потому что он напивался и бил ее. Но я такого не помню. Я ни разу не видел его пьяным. Черт, может быть, он нас и принял бы, но я его просто не знаю .