Энди Дэвидсон - Дочь лодочника [litres]

Он услышал голоса снаружи. Где-то кричала женщина.

И еще шумел двигатель – громче, чем до этого, когда он мерно работал сразу за стеной, к которой был прикован мальчик.

Он закрыл глаза, откинулся и постарался не думать о собственной глупости. Ведь он ушел без Сестры. И гадал теперь, где его подруга – в безопасности она или погибла? И если погибла, то значит ли это, что и он тоже умрет?

Низкий гул прекратился.

Лампы в формочках для пирога замерцали.

Вся оранжерея погрузилась в темноту.

Мальчик быстро дернул за наручник, в последний раз попытавшись освободиться, но сталь лишь сильнее врезалась ему в запястье.

Единственный луч света прорезал темноту.

– Кто здесь? – произнес голос.

Голос, от которого у мальчика почти замерло от ужаса сердце.

Он различил среди растений силуэт голого мужчины. Он видел его только ниже пояса – вид ему преграждала столешница.

– Чарли? – позвал мужчина. Он сел рядом с трупом, положил ладонь на рукоять мачете, всаженного толстяку в череп. В другой руке у мужчины – пистолет. Малёк знал про пистолеты. Сестра наказала ему никогда не трогать дробовик, который Баба держала в шкафу. Мальчик постарался вжаться в стену, насколько мог, чтобы его не было видно, но цепь наручника звякнула о трубу.

Голый мужчина присел и пригнул голову, чтобы заглянуть под стол.

Глаза Птицы-Отца зияли черными пропастями. Он сел на камни, крякнул от боли. Какое-то время разглядывал мальчика. Он потянулся и схватил мачете, торчащее из черепа толстяка. Вытащил его – при этом раздался влажный звук, похожий на треск спелой дыни.

Мальчик услышал шорох гравия, и в длинном луче света возникла девочка, ее фигурка напоминала вырезанную из бумаги куклу. При виде ее он почувствовал, как комок страха развязывается у него в груди, но потом снова сжался, когда Птица-Отец с ней заговорил.

– Посмотри и увидишь, дитя, что нам уготовано.

Девочка наклонилась и уставилась на Малька. Ее глаза расширились от страха за мальчика.

– Нам надо торопиться, – сказала девочка. Она помедлила, а потом взяла старика за руку и попыталась осторожно поднять его на ноги. – Скоро здесь будут плохие люди. Над этим местом нависла черная туча.

Но Птица-Отец сопротивлялся, притягивая ее к себе.

– Это Провидение, – сказал он, мягко, с благоговением.

– Нет, – ответила девочка, отстраняясь. – Он с этим не связан. Он не связан с тем, что я видела.

– Связан, дитя. Он связан со мной.

– Я никогда не видела ничего насчет него. Там были только вы и я. Это наш путь.

Малёк услышал ее слова и понял только одно…

«он связан со мной»

…то, что он давно подозревал, когда просыпался от ужасных кошмаров. Сны, которые снились и ему, и этому чудовищу. И являли правду. Единственную правду, которую он когда-либо боялся узнать, и теперь, когда он узнал, – она словно пробила дыру у него в сердце.

– Пора уходить! – взмолилась девочка.

«Она пытается меня защитить», – подумал мальчик.

– Теперь мы все вместе, – сказал Отец. – Так лучше. Лучше…

Девочка быстро, как щитомордник, прыгнула Птице-Отцу на спину. Занесла руку высоко над головой и резко махнула ею вдоль его щеки. Птица-Отец сбросил с себя девочку и, пошатываясь, отступил в высокие зеленые деревья, где рухнул на землю. Мачете вылетело у него из руки. Девочка тоже упала, у нее перехватило дыхание.

Одно из деревьев издало пронзительный крик:

– ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА?

Деревья расступились, и старик вышел вразвалочку, держась за щеку, из-под руки его струилась кровь. Он схватил девочку за руку и рывком потянул к себе, будто непослушную собачонку.

– Кто ты? – спросил он гневно хриплым голосом. Сжал ее запястье – она разомкнула пальцы и выпустила окровавленный наконечник стрелы. Он обхватил девичье горло другой рукой, и от его щеки отвалился лоскут, будто кусок нарезанного рыбьего брюха.

– Я ДУМАЛ, ЧТО ЗНАЮ ТЕБЯ! – проревел он.

Малёк дернул за трубу в стене.

Девочка зашипела и вцепилась в руку ногтями.

Мальчик улегся на спину, не обращая внимания на боль в боку и плече, и уперся ногами в дно столешницы и с силой ударил по нему, так что стол, зазвенев инструментами, завалился на Птицу-Отца.

Он отпустил девочку.

Малёк протянул свободную руку, растопырив пальцы, будто моля о чем-то, чего нельзя было выразить словами, но девочка не видела его, когда упала задыхаясь на пол оранжереи.

Птица-Отец с грохотом оттолкнул стол, упал на колени и, неуклюже отбившись от дрыгающихся ног мальчика, пробрался к нему. Схватил Малька за уши и стукнул черепом о кирпичное основание оранжереи.