Ребекка Роанхорс - Вампиры не стареют - сказки со свежим привкусом [сборник litres]

На их матери было платье из бархата, красная лента повторяла каждый изгиб ее фигуры, напоминавшей песочные часы. Ее алая помада сообщала всем, что она может укусить. Ее зубы были острее, чем у всех остальных. Беа казалось, что она никогда не будет выглядеть так неотразимо, как Эванджелин Тёрнер. Мама обычно одевалась элегантно, но так – никогда, словно она хотела, чтобы ее увидели, словно хотела стать бурей, раскатом грома и вспышкой молнии посреди зала. Беа опустила взгляд на свое собственное платье, желтое, оттенка светлого меда, пропускающего солнечный свет, и в ней не было уверенности, что мама сделала правильный выбор.

Водный экипаж скользил вперед, и его сверкающий нос прорезал лодочное движение, пока они направлялись в Садовый квартал. Дома выглядели как изысканные пирожные на серебряных тарелках; одни цвета красных роз, другие бледно-голубые, и еще несколько мятно-зеленых и цвета индиго на закате. Гирлянды и приоконные ящики украшали их, словно затейливо нанесенная глазурь.

Беа поняла, в какой дом они едут, прежде чем они свернули на Сент-Чарльз-авеню. Энергия потянула ее за кости, словно к ним были привязаны веревки, едва не сбив ее с ног.

Четырехэтажный полуночно-черный дом тянулся ввысь. Три обнесенных решеткой балкона были заполнены людьми, одетыми лучше, чем когда-либо доводилось видеть Беа. Роскошные водные экипажи причаливали к двойному пирсу, высаживая элегантных пассажиров.

– Вы это чувствуете? – спросила она.

– Чувствуем что? – отозвалась Энни-Рут.

– Я тоже чувствую, – ответила Куки.

– Я тоже, – добавила Сора.

– Когда собирается много бессмертных, это создает притяжение. И Бароны тоже здесь, – сказала мама. – Это предупреждение.

Ощущение заставило Беа вздрогнуть.

Куки охнула:

– Но они наши враги.

– Я не забыла, – ответила мама.

Энни-Рут покрылась мурашками от страха, несмотря на жару, а вот Беа почувствовала растущее внутри нее любопытство. Им всегда говорили, что единственное, что способно убить Вечных женщин, – мужчины, ходящие по дорогам мертвых и стремящиеся к перекресткам. Не чеснок, не святая вода, не солнце, не оборотни, не серебро, не какие-нибудь там колья.

Только Бароны Тени.

Но Беа даже не знала, как они выглядят, пока этот молодой человек не оказался у них на крыльце. У нее в голове Барон был какой-то отвратительной тварью, страшилищем, только и ждущим, как бы утащить их в страну мертвых. После сотого дня рождения, когда ей стали доверять настолько, чтобы позволить совершать вылазки в одиночку, мама вызвала ее на разговор: «Впервые ты почувствуешь настоящую опасность. Ты увидишь знак: ключ к перекресткам – клеймо на их темной коже».

– Почему Бароны тоже приглашены? – спросила Энни-Рут. – И почему вообще именно они принесли нам приглашение?

– Они не давали мне консультаций по списку гостей, дети, – рявкнула мама. – Это ночь, когда пять Районов собираются вместе. Все старые неприязни и обиды на время откладываются в сторону. Всё ради веселья и братства. Я ездила на такие балы каждый год с моей собственной мамой, пока она не окаменела.

– Кто еще там, мама? – прошептала Беа.

– Все народы со всего мира. Колдуньи со своими котелками, феи с зачарованными фруктами, сукуянты с огнем и все остальные. Это место – камертон.

Беа знала, что другие особенные народы странствовали по миру, но она редко встречала их на своем пути. Некоторые из ее ранних воспоминаний включали освобождение оборотня из медвежьих когтей на лужайке их дома в Колорадо, поимку мамой бу-хага, прятавшегося у них в шкафу в Лоукантри, наблюдение за ведьмой, пришедшей за кровью, чтобы подмешать ее в свои зелья, когда они жили в Кингстоне на Ямайке.

Водный экипаж встал в очередь к доку. Швейцар в смокинге помог им сойти на мраморный пирс.

– Держитесь поближе ко мне. Я поздороваюсь с несколькими знакомыми и представлю вас, а потом мы поедем обратно. Наш водитель будет ждать, – проинструктировала их мама.

– Так разодеться ради пяти минут, – проворчала Сора.

– Что, прости? – Мама сузила глаза.

– Ничего. – Сора отвела взгляд. – Просто говорю, какие мы все, ты и сестры, красивые.

– Так-то лучше, – мама разгладила подол своего платья, выпрямила спину, расправила плечи и развернулась. – Держитесь рядом. Особенно ты, моя пчелка. – Она бросила косой взгляд на Беа.

Вместительный бальный зал был наполнен красивейшими из людей, которых когда-либо видела Беа. Они прохаживались между обитыми бархатом игровыми комнатами, роскошными чайными салонами и балконами. На первый взгляд они все казались чрезвычайно эффектными, но при более внимательном изучении она стала замечать эксцентричные детали: многие держали бокалы с кровью и обнажали острые зубы, когда смеялись и улыбались; заостренные уши выглядывали из-под высоких нарядных головных уборов; некоторые лица мерцали, принимая различные формы, шеи и руки других окутывал рассеянный свет; были и те, рядом с кем летали тарелки с угощениями. Беа отмечала в голове каждую деталь, чтобы поделиться всем с Мэй и Птичкой, когда они вернутся домой.