Виктор Точинов - Темные игры – 3 (сборник)

Затем в речах безумного тестя мелькнуло имя Ульяны, и Николаша постарался сосредоточиться, ухватить суть. Не сумел... Опять какой-то бред о начавших желтеть глазах, теперь Улиных...

До чего же не повезло, что дремавшая много лет душевная болезнь обострилась именно сейчас. Нет бы чуть позже, после венчания, а теперь...

Мысль его оборвал вой знаменитой грубинской собаки, раздавшийся, небывалое дело, второй раз за день. Теперь, когда источник был поблизости, звук этот впечатлял еще больше.

— Не покормил, — произнес мясник на удивление трезвым голосом. — Уж собрался было, да тут ты заявился... А пойдем-ка, Коля, со мной. Посмотришь на нее заодно.

В иные времена Николаша с радостью ухватился бы за возможность увидеть вблизи мохнатую легенду поселка. Но сейчас, когда выяснилось, что урядник Ерофеич ошибся, и обходительный мясник был-таки душегубцем, истребившим супругу... Какие еще легенды? Бежать, немедленно бежать при первой возможности!

Николаша поднялся с лавки, — и сообразил, что никуда убежать не сумеет. Ноги не держали, подкашивались. Почти два стакана без привычки и закуски сделали свое дело. Грубин, напротив, двигался легко и свободно, словно каким-то хитрым фокусом заменял лишь свою водку колодезной водой.

Кончилось тем, что мясник не то повел, не то потащил Николашу, взяв под локоть, а свободной рукой подхватил бадью, с горкой наполненную мясными обрезками.

Николаша, как ни был пьян, размерам бадьи изумился. Да у него не с годовалого теленка собака, с лошадь самое малое, не влезет в теленка столько...

Ошибся во всем.

Собака оказалась крупная, и на редкость, но до теленка не дотягивала, не говоря уж о лошади. А еще была она совершенно не похожа на кровожадного монстра из легенды, — меланхоличная, ко всему на свете равнодушная. Чуть повернула голову в их сторону и даже на лапы подняться не соизволила.

— Тэбби, английский мастиф, — пояснил мясник на ходу. — Добрейшей души пес, зря на него наговаривают...

Шагали они не к Тэбби, проводившему их флегматичным взглядом, — к небольшому дому, стоявшему на задах участка. «Домишко, приобретенный от щедрот баронессы», — сообразил Николаша, вспомнив рассказ урядника.

Похоже, возвели некогда домик на старом чухонском фундаменте, — на высоком, в рост человека, из дикого камня сложенном. Но потом тот фундамент присыпали зачем-то земляными откосами, и теперь казалось, что дом стоит на вершине небольшого холма.

«Погреб... Ледник для мяса...» — подумал Николаша и вновь ошибся.

— Знакомься: Глафира Федосеевна. Могла бы тещей тебе быть. Да не судьба...

Слова мясника скользили мимо сознания Николаши, потрясенного видом «тещи».

Низкий потолок подвала не дозволял существу распрямиться, но было в нем где-то полтора человеческих роста, а то и поболее. Остатки людких черт угадывались с большим трудом. Например, лишь по болтающимся спереди сморщенным мешочкам грудей можно было понять, что когда-то ЭТО считалось женщиной.

Глафира Федосеевна очень заинтересовалась кандидатом в зятья. Рванулась вперед, натянув до предела цепь. Щелкнули челюсти — здоровенные, вытянутые вперед, как у заморского зверя крокодила. Когтистые лапы совсем чуть не дотягивались до стоявших у двери мясника и Николаши, — почти лишенные плоти, они крайне напоминали лапы неимоверных размеров курицы. Нижние конечности существа, наоборот, мясом обросли чрезмерно. И, кажется, сзади болтался хвост, Николаша не мог толком разглядеть его в полумраке, да и не приглядывался... Ему и увиденного хватило.

«Я сплю... Напился водки, уснул в мясниковой каморке и вижу сон...»

— Ладно... Надо делать, зачем пришли. Не то опять завоет. Посторонись-ка...

Совковая лопата зацепила из бадьи первую порцию мяса... При виде начавшейся трапезы Глафиры Федосеевны «зять» выскочил из этой части подвала и скорчился в рвотной судороге.

Толком стошнить было нечем... Но желудок сокращался и сокращался, выталкивая жалкие остатки завтрака и дикий коктейль из водки и горького желудочного сока.

Закончив, Николаша кое-как отдышался, — и понял, что изгадил невзначай какой-то ящичек, наполовину заполненный стреляными латунными гильзами. Рядом стояла берданка, Николаша коснулся ствола с вялым интересом: зачем она тут?

— Пристрелить пытался, — прозвучал за спиной голос мясника. — Долго пробовал, не берут ее пули, тут же все зарастает, как было... Не кормить пробовал, так воет на всю округу, не переставая... Сразу надо было кончать, да не поднялась тогда рука, любил ее сильно... Теперь понял, Коля, на ком жениться надумал? Через год Улька почти такой же станет, но размером поменьше, а через три — такой в точности...