Зои Аарсен - Холодный как мрамор [litres]

Я подняла бровь.

– Что ты подразумеваешь под «здесь, внизу»?

– Я имею в виду подвал, – пояснил Генри. – Я принес сюда одеяло, так что сможешь поспать на диване.

Я вздрогнула, вспомнив, когда в последний раз спала в подвале Ричмондов: в ночь ненавистной вечеринки Оливии.

– Мне совершенно не нравится эта идея, – запротестовала я. – Ты знаешь, что Кирстен велела жечь шалфей каждый раз, когда хочешь призвать духов? Вайолет сыграла в ту игру здесь и ничего не очистила. Вероятно, здесь клубятся все виды духов и призраков.

Генри обнадеживающе улыбнулся:

– Я не думаю, что здесь есть призраки, МакКенна. Старые настольные игры, в которые я не могу заставить сыграть друзей? Да. Доказательства дурного вкуса моего отца на его виниловых пластинках? Да. Но призраки ?

Он открыл дверь, ведущую в основное помещение подвала; к счастью, свет был уже включен. Большой телевизор был на том же месте, что и тогда на вечеринке Оливии. Генри подготовил мне подушку с двумя одеялами на диване, где спала Кэндис. Он также принес для меня несколько фланелевых пижам на пуговицах, вероятно, принадлежавших Оливии. Я осмелилась осмотреть камин, вспомнив, как во время рассказов Вайолет стала единственной свидетельницей всполохов пламени на почти догоревших бревнах. Стеклянные двери камина были закрыты, а железные держатели для бревен – пусты, как если бы огонь не разжигали в течение нескольких месяцев.

Да, темная зияющая дыра в стене, обрамленная кирпичом, беспокоила меня. Она казалось каким-то порталом, через который (по приглашению Вайолет) к нам на вечеринку приходили призраки.

Генри присел на край дивана и откашлялся, что означало, что он собирался сказать мне что-то деликатного характера.

– Мне неудобно тебя об этом просить, и ты не обязана отвечать, если тебе некомфортно, но… Давала ли Оливия тебе повод подозревать, что она несчастлива в загробной жизни? Ну, ты знаешь, вроде…

Я знала, к чему он это спрашивал, хотя и не произнес это вслух. Он хотел понять, была ли Оливия в аду или в чистилище.

– Нет, – честно ответила я. – Я не почувствовала этого и от Дженни. Я не знаю, существуют ли такие места или же это выдумали люди для того, чтобы облегчить тяжесть непонимания, почему хорошие люди умирают так же, как и плохие. Оливия никогда не давала мне повода думать, что она в огненном озере, или же в нее тыкают вилами, или что-то подобное.

Проигнорировав мою попытку пошутить, Генри склонил голову и посмотрел себе под ноги.

– Это хорошо. Мои родители довольно религиозны. Мою мать беспокоило то, что она не могла вспомнить, когда Оливия в последний раз была церкви перед – ну, ты знаешь, аварией. – Он сделал паузу, а затем продолжил: – Просто это не имеет никакого смысла. Оливия всегда была добра к Вайолет. Она пригласила ее на вечеринку, хотя едва была с ней знакома. А Вайолет отблагодарила ее за доброту, приговорив ее к смерти?

Я села рядом с ним, мне были понятны его мысли.

– Знаешь, я потратила много времени, раздумывая об этих же вещах. Почему Дженни должна была умереть? Почему пожарная служба так долго добиралась до нас? Почему она сгорела в пожаре, а не я? Хотела бы я сказать, что со временем становится легче. Становится по-другому, но не легче.

Он усмехнулся.

– Мне гораздо лучше, МакКенна, – сказал он с иронией.

– Мой отец любит говорить, что горе – это как взбираться на вершину. Ты никогда не можешь достичь верхушку, но привыкаешь взбираться.

Генри замолчал, переваривая услышанное.

– Не слушай меня. – Я внезапно почувствовала, что мы перешли границу разумного. Генри не был моим парнем. Наша дружба еще только начиналась, так что было самонадеянно с моей стороны рассматривать его как друга , хотя мне он и искренне нравился как человек – гораздо больше, чем я ожидала, когда раньше думала о нем как о старшем брате Оливии.

– Я уверена, из меня получится ужасный психотерапевт.

Генри снова откашлялся, но на этот раз как будто попытался высвободить накопившиеся эмоции.

– Я уверен, что у тебя отлично получится все, что бы ты ни выбрала.

Он поднялся и снова осмотрел подвал.

– С тобой все здесь будет хорошо? Я имею в виду, что переночевал бы здесь с тобой, но моя мама почует что-то неладное, если не услышит моих шагов в коридоре по дороге в мою комнату, – Генри, похоже, искренне беспокоился о моем благополучии.

– Ты можешь оставить телевизор включенным без звука, если это поможет тебе почувствовать себя в безопасности.