Зои Аарсен - Холодный как мрамор [litres]

Дженни не закончила показывать мне детали истории в очках. Я увидела семью Вайолет, собравшуюся на кладбище позади церкви Святой Моники – слишком знакомый вид по причине частых визитов к могиле Дженни. Все люди были в черном, молодой священник, которого я не узнала, служил молебен, пока гроб опускали в землю. Это был прекрасный весенний день: на небе не было ни облачка, а на ветвях деревьев пели птицы. Когда родственники начали расходиться, обнимая друг друга и смахивая слезы платками, Дженни показала мне надгробие в нескольких метрах от могилы, куда положили гроб Вайолет.

На нем было выгравировано имя: «ТРЕЙ ЭМОРИ».

Я делала все возможное, чтобы не закричать от негодования.

Но у нас не было времени задумываться над тем, что такого важного пыталась донести Дженни и почему Трей был захоронен рядом с Вайолет. Кончик носа Вайолет стал синим, и цвет распространялся по всему лицу. Ее голова ощущалась под моей рукой настолько холодной, что казалось, если кто-то постучит по ее телу молотком, она разобьется, как ваза. Когда я на секунду отвлеклась от очков и осмелилась взглянуть на Вайолет, сцена, которую я наблюдала в отражении, исчезла и сменилась чем-то ужасающим.

Я увидела себя, свое отражение с деревьями позади меня. А затем – три фигуры слева от меня, как будто там стояли люди, и еще две фигуры появились за моим правым плечом. Я вздрогнула, а воздух, который я выдохнула, казалось, был холодным от ужаса. Я покосилась на отражение в очках, надеясь увидеть больше деталей, но пять фигур выглядели как безликие девочки моего возраста с длинными темными волосами. Они были пятью сестрами Вайолет, я была в этом уверена, и изо всех сил старалась сохранять самообладание: в отражении казалось, что они склонялись через мои плечи, желая приблизиться к Вайолет.

Затем я увидела фигуру, появившуюся в промежутке между тремя первыми и двумя последними девочками. Это, казалось, была Вайолет. Черты ее лица были размытыми, но контур головы был узнаваем.

Она была там, в их реальности. Фигуры повернулись, чтобы признать ее.

Мы выполнили то, о чем нас просила Дженни.

– МакКенна! Нам нужно остановиться! Мы убиваем ее! – крикнул Генри.

Я думала, что Вайолет еще дышала: ее дыхание проходило через замороженные ноздри и сквозь разомкнутые морозные губы, как дым. Но она стала твердой, как кусок льда. И не дышала.

Кажется, мы перешли черту. Если все тело Вайолет замерзло, то, значит, пострадали внутренние органы и все жизненные функции были остановлены. Она действительно присоединилась к своим сестрам в их мире.

– Маятник, мы закончили? Мы разрушили проклятье? – спросила я хриплым шепотом, боясь, что мы убили Вайолет.

Он качался взад-вперед. « Да ».

– Положите ее на землю и не трогайте! – громко скомандовала я друзьям, и они опустили ее обратно на лесной покров; мы успели поднять Вайолет всего на пару сантиметров.

Цвет быстро вернулся к щекам Вайолет. Мороз на губах превратился в капли, напоминающие росу. Никто из нас не осмелился пошевелиться или заговорить, пока она не пошевелила пальцами и сжала губы. Прежде чем открыть глаза, Вайолет прохрипела:

– Холодно.

Застонав от боли, она навалилась на локоть и кашлянула в кулак. Мы с ребятами расслабились, но все же трепетали от того, что сделали.

– Это закончилось во благо? – с нетерпением спросил Трей, кивая на маятник. – Спроси его.

Я спросила у самодельного маятника:

– Это закончилось во благо?

Он резко перестал раскачиваться, что я интерпретировала как отказ отвечать каким-либо способом.

– Спроси, закончилось ли это ко злу, – пошутил Трей.

– Они закончили со мной? – спросила Вайолет, когда наконец смогла произнести что-то связное.

– Надеюсь, – сказала я.

– Что со снегом? Как я сюда попала? Где Пит?

Казалось, игра или мучительная боль повредили ей память.

Я спокойно описала Вайолет лавину и то, как всех, кто стоял с нами на Стивенс Пасс, унесла вниз по склону снежная масса.

– Я не знаю, выжил ли кто-то помимо нас пятерых, – призналась я. – Если мы выберемся отсюда, надо быть готовым к плохим новостям.

– Здесь что-то не так, – простонала Вайолет. – Я не рассказывала Питу историю, я бы так не поступила.

Вайолет определенно помнила, что мы сыграли с ней в игру и я предсказала ее смерть, пока она была заморожена.

– Ты должна позволить мне позвонить моей маме, – сказала Вайолет, ее голубые глаза округлились от страха. – Я должна знать, что с ней все в порядке.