Сара Пэйнтер - Ночной ворон [litres]

Лидия могла себе это представить. Юные таланты, приносящие кофе и делающие копии на ксероксе.

– Знаете, что самое главное в пиаре?

– Обеспечить прессу? – сказала Лидия.

– Чтобы клиент был доволен, – улыбнулся Гарри, и Лидия почувствовала симпатию к нему. Неудивительно, что он так преуспел. – Если честно, это вообще единственное, что важно. Вы можете провести дерьмовую кампанию, и отклики в прессе могут быть провальными, но вы можете найти всему этому миллион объяснений. Потому что, понимаете, это алхимия, никто не знает, почему что-то сработает, а что-то нет. Привлечь внимание публики, изменить общественное мнение – это все равно что ловить молнию бутылкой.

«Какая чушь», – думала Лидия, стараясь не показать, что ее внутренний дерьмометр начинает зашкаливать.

Гарри ухмыльнулся.

– Но пока вы нравитесь клиенту, он все проглотит. А пока он счастлив, вы можете продать ему любой результат. – Он опустил голову. – Ну, почти любой.

Лидия улыбнулась. Это было немного похоже на работу частного детектива. Иногда клиент точно знает, что именно вы сможете обнаружить. И тут важен не столько сам результат, сколько то, как именно вы сообщите ему новости. Карен была в этом смысле исключительно хороша. А она, Лидия, не особо. Ей надо было научиться включать обаяние. «Тут у нас не «Мальтийский сокол», – говорила ей Карен. – Людям не нужна крутость, им нужно мягко и с мылом. Половина нашего дела – психология, Богом клянусь». Потом она открывала свой ящик стола и доставала наполовину выкуренный косяк. Карен всегда курила травку во время обучающих сессий. «Единственный способ одолеть тоску», – говорила она. Очевидно, весь шарм и терпение она тратила на клиентов. Лидия очень хотела стать Карен, когда вырастет.

– Клиент – король всему. Ясно.

– И Мэдди с самого начала была замечательным работником. Живая. Хорошенькая. – Он сделал извиняющееся лицо. – Я знаю, я не должен этого говорить.

Лидия махнула рукой, показывая, что ей все равно.

– Так что же пошло не так? Она не с тем переспала?

Гарри, внезапно посерьезнев, покачал головой.

– Вы правда не знаете?

– Не знаю.

Наступила пауза, во время которой Гарри явно подбирал слова. Наконец он сказал:

– Она едва не убила клиента.

Лидия подавила желание рассмеяться. Но это было очень смешно. Так драматично.

– Что же она наделала? Пролила кому-то на колени горячий кофе? Дала кому-то пощечину за то, что он схватил ее за задницу?

– Вообще-то это не смешно.

– Тогда расскажите, – Лидия раскрыла блокнот.

– Это нельзя записывать, – сказал Гарри, стреляя глазами в сторону двери. – Ваш дядя обещал разобраться с этим. Но я не должен никому рассказывать. Я знаю, что вы его племянница, иначе бы я ничего не сказал. Я думал, вы знаете. Стоп, – он внезапно побледнел. – Это что, проверка? Клянусь, я никому больше не говорил. – Его гладкий фасад пиарщика полностью сошел с него, Гарри покрылся потом и дрожал.

– Клянусь, я пришла не от имени дяди. Он не узнает ничего, что вы скажете. Я просто ищу Мадлен, вот и все.

– Ищете Мадлен?

– Она пропала, – сказала Лидия. – Так что просто расскажите мне, что произошло, и я уйду отсюда. – Она закрыла блокнот. – И никаких заметок.

– Пропала. Господи. – Гарри закрыл глаза. – Это плохо.

– Знаю, – сказала Лидия. – И я хочу ее найти. Убедиться, что с ней все в порядке. Пожалуйста.

Гарри сглотнул, но Лидия видела, что он хочет рассказать ей. Людям обычно этого хочется.

– Это все было очень странно, – сказал Гарри. – Как я уже сказал, она очень хорошо начала, но потом стала как-то меняться. Она уже не улыбалась так часто и большую часть времени казалась как бы отсутствующей. Я еще думал, не принимает ли она чего.

– Наркотики?

– Точно не коку. Что-то депрессивное, типа слишком много травы. Ну или, думал я, у нее какое-то дерьмо в личной жизни. Один мой друг пошел на терапию, и несколько месяцев ему было все хуже и хуже, прежде чем стало улучшаться. Это как будто такое психологическое очищение, типа детокса, когда перед тем, как станет лучше, из тебя выходят токсины.

– Она была подавленной?

– Скорее злой, чем печальной, но так тоже бывает.

Лидия и сама провела большую часть своего переходного возраста до двадцати с лишним лет в ощущении, что ей хочется сжечь к чертям этот мир, так что она понимала, о чем он говорит.

– Иван Горин, владелец «Дин Хауз», – Гарри явно не так истолковал ее каменное выражение лица. – Членский клуб.