Глеб Соколов - Попрыгунчики на Рублевке

— Чего он хочет? — резким тоном спросила Галина.

— Желает так же, как и его сестра, быть в доле. Процент… Не понимаю, когда он успел все разнюхать. Ему известны мельчайшие детали. Азино уверен: Макс посадил на Эрику жучка.

— Ты думаешь, Президент и вправду может вмешаться?

— Ради дочери — запросто! Макс собирается на ней жениться. Простая девка из рублевской деревни. Все ее счастье в том, что когда-то очень давно ее никому не известные родители познакомились. Потом расстались. Мать спилась и умерла. А отец… У меня только один выход.

Галина отвернулась от мужа и посмотрела в окно. Молодая женщина знала, о каком выходе идет речь.

Гипнотизер и вправду был не в себе — разговаривая с Килиным, он то и дело произносил какие-то загадочные фразы, которые никак не могли быть предназначены для собеседника.

— В восемь вечера на пристани у сфинкса они встретятся… — пробормотал Турсунов.

Беседуя, они отдалились от дворца и сейчас медленно шли по узкой дорожке парка. Справа и слева — густые заросли кустов.

«Быть может, это новый способ гипноза, который мне неизвестен? Опробует на мне…» — подумал Николай. И тут пожилой человек произнес хорошо знакомую Килину фразу:

— Сейчас это произойдет… В следующую секунду случится…

Николаю показалось: невидимый за густой стеной зеленого кустарника, наблюдая за ними, кто-то ступает по скрадывающему шаги зеленому пологу травы, прислушивается к их разговору… Он перевел глаза на гипнотизера. Тот встрепенулся, видимо, почувствовав во взгляде Килина неожиданный страх. Но истолковал его, конечно же, по-своему, — горько усмехнувшись, положил Николаю руку на плечо, сказал:

— Вы боитесь девятнадцатого века?.. Не бойтесь. Мое искусство было утрачено. Словно по чьей-то злой воле, в одну секунду… И боюсь, ему не вернуться никогда.

Не успел он договорить этих слов, как у Килина резко потемнело в глазах и окружающий мир словно поплыл куда-то… Прежде так бывало всякий раз, когда он перемещался в девятнадцатый век.

— Вот что, Соловейчик… Придется поработать…

Соловейчик не говорил ни слова.

В этот момент в просторную комнату, обстановкой больше напоминавшую внутренности барака, заглянул измученный, плохо одетый человек. Несколько мгновений смотрел на Кирилла и его собеседника, потом развернулся и стремительно вышел.

— Почему он не на стройке?! — раздраженно спросил про этого человека Кирилл.

Соловейчик усмехнулся.

— Сейчас пойдет. Все крепостные Кёлера, которых твоя Галина выиграла у его жены в карты, работают там.

— Это вранье! — возразил Кирилл. — Они находятся здесь добровольно… Так же, как и ты. Мы платим деньги.

— Брось!.. Кормежка, от которой можно протянуть ноги, койка в бараке и работа на постройке твоего дома с утра и до вечера. А что потом?! Когда дом будет выстроен, мы все превратимся в дворовых людей.

— Вы подписали контракт с Кёлером добровольно. Он не принуждал. У вас не было другого выхода. Сами дошли до такой жизни: ленивые, тупые, малограмотные свиньи!.. — Кирилл вдруг улыбнулся и сменил тон. — Но ты-то, Соловейчик, не такой!.. Потому работаешь не на стройке, а на меня…

Рот Соловейчика растянулся в кривой усмешке:

— Что надо?..

— Поработать ножом. Вот… — Кирилл бросил на грубое шерстяное одеяло несколько фотографий, распечатанных из Интернета. — Парнишка дохленький, охраны при нем нет.

Соловейчик рассматривал фотографии Макса Тавурина.

— Послезавтра он открывает бар имени себя. Вечером у меня будет приглашение… Я буду там. Но мы должны делать вид, что незнакомы. Я помогу тебе застать его одного. Будет ждать меня. А войдешь ты.

Соловейчик кивнул головой. Работа показалась несложной.

— Вот что, Соловейчик, это еще не все. Что связывает тебя с Азино?

Он уже толкнул дверь спортивного автомобиля вверх — она распахивалась не так, как у обычных автомобилей. Хотел выйти и нажать кнопку видеофона, но ворота стали открываться. Градусов не торопясь закрыл дверь и тронул автомобиль с места.

С хриплым клекотом, доносившимся из выхлопных труб, машина вползла на участок. Бобби не торопился преодолеть расстояние, отделявшее его от дома. Включил дальний свет. Луч фар ударил в стену дома, выхватил зашторенные окна — казалось, обитательница особняка уже спит. Нигде не было видно горевшей лампы.

Бобби посмотрел по сторонам. Как раз налетел порыв ветра: деревья качали ветвями. Он узнавал подробности этого сада — хорошо изучил его, когда попадал сюда, перебираясь через забор. Место, где был закопан труп, — вон там… Напряженно вглядываясь в темноту, Градусов поехал еще медленнее. Вид ночных зарослей — пустых и мрачных — подействовал на него угнетающе. Охватила неожиданная тоска. Подкатив к дому, он постарался отогнать ее, — несколько мгновений сидел неподвижно, положив руки на колени. Следом его охватило беспокойство — окна подмосковной резиденции писательницы по-прежнему оставались черными. «Но кто тогда открыл ворота?!. Почему Вика не выходит встретить меня?»