Глеб Соколов - Попрыгунчики на Рублевке

Она даже не сделала попытки прикрыться руками — от такого страшного топора, готового с яростью обрушиться на хрупкие кости, ладошками не прикроешься.

— Умоляю, опомнись!.. Я все приготовила… Увидишь сегодня ночью его. Президента!

Тяжело дыша, Бобби опустил топор. В темноте не видела его глаз, но чувствовала: он пытается рассмотреть ее лицо, чтобы понять по нему, говорит она правду или лжет в отчаянной попытке избежать смертельного удара.

Наконец, напряжение спало. Вика физически почувствовала: струны чудовищной энергии, только что пронизывавшие воздух, провисли. Он поверил ей.

— Как это произойдет? — прохрипел Градусов.

— Здесь, в прошлом, в Петербурге, в его городе, — зашептала она, приблизившись к Бобби. — Я приведу его к тебе. Слушай внимательно и запоминай…

Девочка еще раз поманила его движением широкого рукава накидки. Мелкими шажками двинулась в глубь темного прохода. Он был образован стенами двух стоявших почти вплотную друг к другу домов. Килин торопливо двинулся следом.

Пространство между глухими, без единого оконца, кирпичными кладками было узким. В ширину не больше полутора метров. Шагах в пятнадцати от улицы возле левой стены сложена поленница дров в рост человека. Девочка миновала ее и тут же исчезла из виду. Николай зашагал еще быстрее. Оказавшись у поленницы, на мгновение упер ладонь в сырые крупные чурки. Когда отнимал руку, одно из поленьев накренилось, упало вниз, глухо стукнувшись о вытоптанную землю.

Впереди белым пятном в темноте мелькнуло личико девочки. «Кто она? Зачем я за ней гонюсь?» — спросил себя Килин. И тут же прибавил шагу — нужно было что-то из ряда вон, какое-то событие, шок. Только это поможет перескочить из девятнадцатого века обратно в двадцать первый.

Едва не сбил девочку с ног, налетев на нее в темноте. Тут же сам ухватился за тонкое, словно птичья косточка, плечико. Почувствовал, как пальчики вцепились в его рукав.

— Господин, но если ты дашь за меня меньше рубля, Соловейчик прибьет.

— Что?! Так ты проститутка!.. Ладно, показывай, куда идти. Это далеко?

Вместо ответа она потянула его куда-то в сторону. Килин подчинился, шагнул за ней следом. Ему пришлось протиснуться в щель между почти смыкавшимися друг с другом кирпичными кладками. Тотчас он опять уперся в поленницу дров — в последнее мгновение вытянул руку, иначе разбил бы об нее лицо… Вот они в квадратном дворе, освещенном лишь луной да слабеньким мерцавшим светом, лившимся из единственного горевшего окна на втором этаже.

Судорожно оглядываясь, — этот двор, из которого, казалось, не существовало выхода, с первой же секунды произвел на Килина тяжелое впечатление, — он заметил: девочка, которая до сих пор непрерывно оборачивалась, точно боялась, что он может передумать и пойти назад, теперь на него не смотрит. Вглядывается в темноту, особенно густую у дальней стены. Там кто-то был…

Показалось даже: различает контуры человеческой фигуры. Приземистой, широкой.

Отпустив извозчика, Градусов поежился. Вечер был теплым, но он внезапно почувствовал какой-то озноб… «Нервы!» — решил Бобби. Место, в котором оказался, было мрачным. Набережная Невы с пришвартованным к ней парусником. Тут же какие-то складские сараи, сложенные штабелями огромные бочки. Нигде не видно ни одного человека. «Что за странный выбор?!» — подумал Бобби и пожалел, что не осуществил какую-нибудь комбинацию с извозчиком: «Надо было выйти из повозки заранее, хорошо заплатить «ваньке», пообещать еще больше и оставить его ждать в каком-нибудь укромном месте. Там, где был бы незаметен и не привлекал ничьего внимания. В случае опасности можно броситься к экипажу… Ерунда!.. — тут же опроверг он себя. — Если здесь западня, добежать до извозчика мне не дадут!»

Приободренный заключением, что не сделал ошибки, Бобби уверенным шагом двинулся к воде. Вика сказала ему: Президент появится со стороны ночной реки — так безопаснее. «Значит, лодка… Или небольшой парусник… — размышлял Градусов, посматривая на черную громаду сложенных друг на друга бочек. Она высилась слева. — Вряд ли в девятнадцатом веке у нашего Президента есть какой-нибудь военный фрегат с полусотней пушек. А может, здесь он адмирал?.. Тогда все вероятно», — молодой мужчина усмехнулся собственным мыслям. Чувство опасности, возникшее при виде мрачной набережной, постепенно притуплялось. Он с интересом рассмотрел безжизненный парусник. Не увидев на нем ни одного матроса, устремил взгляд вдаль: огоньки городских окраин мерцали в ночи приглушенно.