Роберт Чамберс: Пенумбра. Шесть готических рассказов.

Он сразу же нарушил тишину.

— Скажи мне, Кетрин, ты рада снова меня видеть?

— Я рада, что ты снова дома в целости и сохранности.

— И сделаешь ли ты свой дом моим домом, будешь ли ты жить со мной, о чём я так долго прошу тебя снова и снова?

— Нет, как я и говорила тебе прежде.

Он был мрачен несколько минут, прежде чем заговорил снова.

— Я задам тебе лишь один вопрос, Кетрин, дочь брата моего отца: ты любишь того человека, Эчанна, что живёт в Ривер-Уотер?

— Ты можешь вопросить ветер, почему он восточный, а не западный, но он не даст тебе ответа. Потому что ты не можешь приказывать ветру.

— Ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что я позволю этому человеку забрать тебя у меня. Просто немыслимая глупость.

— Сейчас говоришь как глупец только ты.

— Да?

— Ах, ну конечно. И что ты сделаешь, Ян? В худшем случае ты мог бы перейти грань и убить Джеймса Эчанна. А дальше то что? Я тогда тоже жить не буду. У тебя не получится разлучить нас. Я бы не вышла за тебя замуж, даже если бы ты был последний мужчиной на земле, а я — последней женщиной.

— Ты просто дура, Кетрин МакКартур. Твой отец дал мне слово и вот что я тебе скажу: если ты и вправду так любишь его, твой единственный шанс сохранить ему жизнь — позволить ему покинуть это место. Я даю слово — надолго он тут не задержится.

— О да, ты даешь своё слово. Но ты не сможешь повторить всё то же самое в лицо Джеймса Эчанна. Потому что ты просто трус.

Он пробормотал себе под нос обещание и развернулся в пол оборота на каблуках.

— Пусть он остерегается меня, и ты тоже, леди Кетрин. Я клянусь могилой своей матери и Крестом святого Мартина, что ты теперь принадлежишь мне.

Девушка презрительно улыбнулась. Она медленно подняла ведро с молоком.

— Было бы жаль тратить такое хорошее молоко на тебя, Ян-тупица, и если ты немедленно не уйдёшь, я всё же вылью его тебе на голову, и ты будешь так же бел, как и твоё слепое сердце.

— Так ты считаешь, что я — идиот? Ян-тупица? Ну, это мы ещё посмотрим. И что касается молока, от него вы больше бы пострадали, чем я, леди Кетрин.

С того дня ни Шеймус, ни Кетрин ничего больше не слышали о нём, между тем время Эчанна подходило к концу. Они узнали об этом позже, чем их секрет был раскрыт, и тогда Ян МаКартур с диким упорством решил подчинить её себе, потому что им начал управлять гнев, и тогда он решил осуществить свою двойную месть. Он представлял, упиваясь злобой, погружаясь в свои чёрные мысли, которые сновали по его душе словно голодные звери по бесплодной пустоши. Но он не мог себе представить, что был ещё один мужчина, наполненный такой же яростью на возлюбленного Кетрин, ещё один мужчина, что так же дал клятву, что она будет его, человек, что всё это время предпочитал оставаться в тени, и был известен в Арманлейде как Дональд МакЛин, а на северных островах он был известен как Глум Эчанна.

В течение трёх дней он плыл под шквальным ветром и ледяным дождём. На четвёртый день море утихло и появилось солнце. Затем, последовал чудесный, тёплый, благоухающий вечер, тихий вечер. В сумерках ещё не было ни луны, ни звёзд, хотя зыбкая дымка тумана обещала осесть с наступлением ночи.

На южном склоне озера их было двое. Шеймус пришел раньше обычного. Он с нетерпением ждал наступлением вечера, и не мог спокойно сидеть на месте. Конечно, он думал, что у него есть право на такой риск. Вдруг он услышал, как кто-то тихо крадётся к нему. Может, это старый Дональд всё же прознал о том, что он всё равно встречается с ней, нарушив его строгий запрет; а может это Ян МакКартур, следит за ним, как если бы он был оленем, а Ян — охотником, что наткнулся на дичь во время водопоя? Он присел на корточки и замер в ожидании. Через несколько минут он увидел, как Ян крадётся через заросли. Мужчина замер, внимательно всматриваясь в зелёные заросли. Улыбаясь, и тихо шурша листвой, он подошел ближе и сорвал несколько ветвей.

Между тем ещё один человек молча, наблюдал и ожидал. Он ждал на другой стороне озера, там, в зарослях орешника. Глум Эчанна надеялся, и в то же время опасался, что Кетрин может прийти раньше. Было бы так чудесно увидеть её снова, заставить её смотреть, как он убивает её «возлюбленного», не смотря на то, что это был его родной брат. Есть риск, что она может узнать его, и так или иначе даст какой-то знак, что может, заставит его жертву скрыться.

Итак, он был тут, потому что решил прийти до заката, и теперь ожидал своего часа в зарослях густого папоротника, под заросшим мхом выступом у самого берега, куда вряд ли мог кто-то сунуться, и ещё менее вероятно, что она или кто-либо ещё заметит его.