Лафкадио Хирн - «Мальчик, который рисовал кошек» и другие истории о вещах странных и примечательных

Двенадцать тысяч футов с гаком – вершина! Время 8:20 утра…

Каменные домики, синтоистский храм с тории; ледяной колодец, называемый Златой источник; каменная табличка с китайским стихотворением и рисунком тигра; грубые стены из лавовых плит вокруг всего этого – возможно, для защиты от ветра. Далее огромный мертвый кратер – вероятно, от четверти до полумили шириной, но выположенный примерно на триста или четыреста футов от края вулканическими обломками – котловина, ужасная даже видом своих бурых обрушающихся стен, опаленных жаром огнедышащих недр, которым стены прокалены до всевозможных оттенков. Я замечаю, что тропа из сандалий заканчивается внутри кратера. Несколько ужасных нависающих останцов черной лавы – подобно неровным краям гигантского рубца – выдаются по обе стороны на несколько сот футов выше края провала – жаром, но, несомненно, я не дам себе труда взбираться на них. Однако они, видимые сквозь туманную дымку за сотни миль отсюда, сквозь нежную иллюзию окрашенной в голубые тона весенней погоды, кажутся раскрывающимися снежными лепестками бутона священного лотоса! Никакое иное место во всем этом мире не может быть более жутким, более гнетуще-угрюмым, чем покрытая вулканическим пеплом вершина этого лотоса, когда вы стоите на ней.

Но открывающийся вид – на сотню лиг вокруг, – и свет далекого бледного призрачного мира, и волшебные утренние туманы, и чудесные клубящиеся облака – все это, и только это утешает меня за все мои труды, тяготы и мучения… Другие паломники, начавшие восхождение раньше нас, взобравшись на высочайший останец и обратившись лицом на необъятный Восток, хлопают в ладоши в синтоистской молитве, приветствуя могучий день… Беспредельная поэтичность этого момента наполняет всего меня трепетом. Я знаю, что бескрайний вид передо мной превратился уже в неизгладимое воспоминание – воспоминание, ни одна яркая деталь которого не сможет стереться из памяти до того самого часа, когда сама мысль должна будет стереться и праху этих глаз до́лжно будет смешаться с прахом несметных миллионов глаз, так же смотревших в бесчисленных веках, минувших задолго до моего рождения, на восходящее солнце с высочайшей вершины Фудзи.

Бива ( яп. 琵琶) – старинный японский четырехструнный музыкальный инструмент сродни домре.

Бива-хоси ( яп. 琵琶法師) – странствующий исполнитель на биве.

Кэймон – традиционная японская словесная форма обращения самурая к стражнику с приказом открыть ворота.

Осидори – мандариновая утка. С древнейших времен эти птицы в Японии и Китае почитаются как символ супружеской верности.

Сама – суффикс, выражающий почтительность. Его прибавляют к личным именам.

Старшая сестра – традиционная японская разговорная форма при обращении к молодой незамужней женщине.

Ясики – городская усадьба самурая высокого ранга; букв . «усадьба в доспехах», «укрепленная усадьба».

Амида – одна из инкарнаций Будды.

Примерно 13 см.

Между часом и тремя часами ночи.

Рё – денежная единица в средневековой Японии.

О-дзётю – «досточтимая девица». Традиционное японское обращение к молодой незнакомой женщине.

Корэ! – восклицание, показывающее, что ваш собеседник раздражен.

Хэ! – Хорошо!

Арудзи – владелец дома.

Киото – столица средневековой Японии.

Час Крысы – период времени между полуночью и двумя часами ночи; первый час наступившего дня (японский час равен двум астрономическим часам).

О-Юки – это имя переводится как «снег» и прежде было довольно распространенным в Японии.

Эдо – средневековое название Токио.

Аояги – женское имя, которое можно перевести как «зеленеющая ива». Считается малораспространенным.

Здесь и далее замечания по тексту в квадратных скобках принадлежат автору.

Госи — привилегированный класс солдат – свободных земледельцев, существовавший в Японии в эпоху феодализма; отдаленным аналогом могут служить английские йомены периода Средних веков.