Альбина Нури - Пассажир своей судьбы [litres]

Я вытаращил глаза, глядя на мужчину, который назвался Александром. Который и был Александром, я не мог ошибиться! Был, но никак не мог быть, потому что дядя Саша умер, когда я перешел в одиннадцатый класс.

День, когда его увезли в больницу, я запомнил очень хорошо. Шел из школы и увидел «Скорую» возле подъезда. Подумал еще: за кем приехали? Вошел в подъезд, стал подниматься по лестнице. Подошел к своей двери и увидел, что соседняя, где жили дядя Саша с женой, открыта, и оттуда выходят врачи.

Не просто выходят, а тащат носилки, а на них – человек. Узнать в нем жизнерадостного дядю Сашу было сложно: бледное, покрытое испариной лицо, было искаженно от боли; ни вечных шуток-прибауток, ни басистого смеха.

Следом за носилками шла тетя Оля с заплаканными глазами.

– Он что, умер? – спросил я.

Врач сердито цыкнул на меня, тетя Оля горестно всхлипнула.

– Типун тебе на язык, Федька! Жив. Сердце.

– Чего тогда вперед ногами выносите?

Повисла пауза. Через секунду один из медиков сказал:

– А в самом деле!

Тетя Оля заахала-запричитала, все засуетились, попытались развернуть носилки, но в тесной прихожей получалось плохо, они упирались в стену то одним концом, то другим. Пришлось пятиться назад в комнату, браться по новой. Я стоял в дверях своей квартиры, медлил, не уходил домой. Когда носилки пронесли мимо меня (уже правильно, развернув в нужную сторону), больной приоткрыл глаза.

– Спасибо, – одними губами прошептал он и хотел улыбнуться, но тот, кто обычно тянул за веревочку, на этот раз схалтурил, и фирменной дяди-Сашиной ухмылочки не вышло.

Когда я увидел соседа в следующий раз, он лежал в гробу – восковой, пожелтевший, строгий. Хоть в итоге и вынесли его из квартиры как положено, да смерть, видно, не отпугнешь, не обманешь. Приманили – она и не отвязалась больше.

Тетя Оля, не знаю уж почему, каждый раз при виде меня принималась всхлипывать и качать головой, и мне это порядком надоело. К счастью, через какое-то время она продала квартиру и переехала.

– Ты чего, Федор? Рот-то прикрой, муха залетит! – И снова знакомый хохоток, и снова короткая ухмылка, словно кто-то дернул за веревочку, привязанную к углу рта.

Я настолько опешил, что от неожиданности даже не испугался.

– Дядя Саша?

– Можно и так, конечно. Странный ты какой-то. Не пьяный? Вроде запаха нету.

– Тетя Оля тоже… с вами?

Дядя Саша продолжал улыбаться.

– Я такой тети не знаю, Федор.

– Ваша жена. Как ее зовут? – Я понимал, что выгляжу в его глазах полным идиотом, но не мог прекратить расспрашивать.

– Машей зовут, – охотно ответил дядя Саша. – Если ты ей про тетю Олю скажешь, житья мне не даст. Ревнивая, жуть! Двадцать пять лет вместе, а все не успокоится. А я говорю…

– Извините, вы не в Казани живете? – перебил я. Тот дядя Саша, которого я знал, мог говорить часами, если его не остановить.

– В Казани? – озадаченно нахмурился он, но через мгновение лоб его разгладился. – Все, теперь ясно! Ты меня с кем-то спутал, Федя.

– То есть вы не из Казани?

– В жизни там не был. Как родился в Воронеже, так и живу.

Получается, и вправду ошибся, перепутал? Но эти два человека были похожи, как горошины в стручке. Не отличишь. Внешность, голос, манеры, интонации, шуточки…

Возможно, у дяди Саши есть брат-близнец? Никогда об этом не слышал, и потом, разве родители станут одинаково называть обоих сыновей?

Или мальчиков разлучили в детстве и вырастили разные люди, так что они друг о друге знать не знают? Но это из области мексиканских сериалов.

– Наверное, вы правы, – с трудом выговорил я. – Обознался, извините.

– Ты что, какое «извините»? С кем не бывает! Может, зайдешь? Мы тут с Машей, и дочка с мужем с нами. Познакомлю, они почти как ты возрастом.

Конечно, познакомит – на то он и дядя Саша. Сама общительность и радушие. Только прежде никакой дочери у него не было. У них с тетей Олей вообще не было детей. А с Машей, выходит, есть.

Дядя Саша говорил и говорил, а мне казалось, я сейчас умру. Вот прямо тут же, в эту самую минуту упаду на пол. Да оно и к лучшему – ведь тогда все закончится. Я уже дошел до ручки.

– Так что? Идем? – Оказывается, он тянул меня в свое купе, не переставая улыбаться и болтать.

– Извините, – выдавил я, отводя его руку. – Мне пора.

– Как хочешь, – немного обиженно ответил дядя Саша и посторонился.

Проходя мимо него, я с трудом удерживался, чтобы не броситься бежать. Дядя Саша и без того не знаю что обо мне подумал.