Эндрю Кальдекотт - Загадочный город

Сэру Генри понравился дом Уинтера, хотя до поместья ему было далеко. Стены были украшены резными дубовыми панелями, имелись тут библиотека и мебель тонкой работы. Уинтер демонстрировал высокую образованность, которой, однако, не хвастал. Миссис Уинтер почти ничего не говорила, но производила впечатление внимательной и добросердечной женщины. Впрочем, она похвалила его за умение ездить верхом и хорошо отозвалась о его лошади.

Тем не менее сэр Генри чувствовал себя не в своей тарелке. Здешний слуга источал хищную злобу. Манеры самого Уинтера казались чуточку слишком гладкими, чересчур идеальными, точно у дипломата, рассчитывающего на подписание мирного соглашения. Книги были расставлены на полках в два ряда — хозяин прятал запрещенные тексты или просто места не хватало?

К концу обеда, атмосфера которого была утонченной хотя бы благодаря кушаньям и напиткам, Уинтер отпустил жену со слугой. Он плавно подошел к теме, но сэр Генри почуял за этим некий план: снова игры в дипломатию.

Серебряным ножом Уинтер разрезал на дольки два персика.

— Я изобрел новый способ хранения продуктов — в особом помещении, которое назвал ледяным домом. В нем спелые фрукты могут лежать до весны. У нас тут есть довольно мелкий пруд, который промерзает до дна. К слову о ранних фруктах: если я верно понял, вы преподаете?

Спелость весной: то был зашифрованный намек на его вундеркиндов; однако Уинтер все ходил вокруг да около, не говорил ничего конкретного — сэр Генри держал ухо востро.

— Мне нравится делиться сокровищами, которые иначе будут утрачены, — ответил сэр Генри, парируя этой метафорой пробную атаку Уинтера.

Его курчавые волосы совсем поседели и напоминали колечки серебристой проволоки; руки были покрыты выступающими венами и усеяны пигментными пятнами; тем не менее лицо его дышало живой энергией. «Ему, должно быть, около шестидесяти, — предположил Уинтер, — но это не повод недооценивать противника».

— Истинными сокровищами, — прошептал Уинтер, как будто демонстрируя свое умение хранить секреты.

«Неточное выражение», — подумал сэр Генри, которому уже наскучила эта игра.

— Солнце садится. Мне придется покинуть ваш гостеприимный дом.

Сэр Генри был доволен тем, что сумел придержать свои карты. Когда он седлал лошадь, сквозь изгородь пробился легкий ветер. И вдруг в подрагивающей листве проступили и вновь исчезли лица с легким оттенком чего-то демонического, одни с раздутыми щеками, другие со впалыми.

— Фигурная стрижка, работа мистера Боул, — улыбнулся Уинтер.

— Инкубы и суккубы [11] Инкуб — дьявол в обличье мужчины; суккуб — он же в обличье женщины. , — добавил слуга с ухмылкой, но хозяин тут же бросил на него неодобрительный взгляд. Вовсе не такое впечатление он хотел произвести на своего гостя.

Сэра Генри охватила радость, когда он добрался до моста, ведущего к Ротервирдскому поместью, и наконец попал домой.

— Сегодня мы отправимся на разведку, ты и я, — произнес сэр Веронал, вручая мальчику пальто и записную книжку.

— Что я буду делать? — Мальчик уже примирился со своим положением. Он отчаянно хотел угодить хозяину.

— Будешь отмечать улицы и записывать в книжку.

Актриса наблюдала за ними со стороны. Еще никогда она не чувствовала себя столь неестественно. Раньше, когда она выполняла предыдущие задания сэра Веронала, ей по крайней мере разрешалось говорить. «Создай себе роль сама, — произнес драматический голос у нее в голове, — импровизируй».

— Отправляйтесь спать, — добавил сэр Веронал, отпуская ее из комнаты.

Они были довольно нелепой парой: прямой, как шомпол, старик и сутулый мальчишка с фонарем. Звезды ярко светили, выглядывая из-под рваных облаков. Тонкий слой изморози добавлял блеска тротуарам, крышам и брусчатке. Они перешептывались между собой.

— Называй их вслух, Родни.

— По правую сторону от вас — Коракл Ран, по левую сторону — Блу Стоун Элли.

Сэр Веронал время от времени закрывал глаза, будто пытаясь отыскать некое значение в странных названиях улиц. Мальчику передавалось разочарование хозяина. Они спешно продвигались вперед.

— Эскатчен Плейс, — произнес Родни. И это название, кажется, тоже не имело никакого значения. Но сэр Веронал внезапно замер, точно гончая, которая учуяла тонкий шлейф запаха.

— Что такое? — нарушил молчание мальчишка.

— А ну тихо, — зашипел на него сэр Веронал, — молчи как рыба.