Эндрю Кальдекотт - Загадочный город

Джонс театральным жестом приглушил аплодисменты:

— Займитесь дамой!

Какой-то сторонник традиционной медицины провел флаконом с нюхательными солями под носом Орелии, и эффект не заставил себя ждать.

Дым рассеялся, а с ним рассеялась и толпа. С неба на город, точно погребальное конфетти, сыпались обугленные обрывки записей миссис Бантер о частной жизни местных обитателей.

Ференсен делал распоряжения на ходу, возложив обязанность по сбору приглашенных на Билла Ферди и Горэмбьюри. Он безропотно согласился с местом, выбранным Ферди.

В отличие от шарабана, пивная повозка неспешно направилась к Южным воротам и остановилась за городскими стенами. Горэмбьюри неохотно впустил их внутрь, но волноваться было не о чем: ко времени их приезда даже здешний сторож отправился на пожар в северную часть города. Ферди с Горэмбьюри поспешили проскользнуть в ворота, таща бочонок под одеялом.

Ференсен завернулся в свой плащ, натянул на лицо широкополую шляпу и направился к школе. Столетиями он издалека наблюдал за тем, как развивается город. Теперь, оказавшись здесь, внутри, он был очарован плотностью застройки, лесом башен, изобилием витрин и энергией, которая исходила от этого сообщества. Теперь Ференсен лучше понимал, почему тут мирились со Сноркелом: мэр управлял успешным городом.

Сам Ференсен помнил совсем другой Ротервирд: с одним деревянным мостом, без городских стен, без ворот, с конюшней и кузницей там, где теперь располагалась Рыночная площадь. Школа прежде была всего лишь крошечным сараем, а прилегающая к ней Башня знаний, как ее любил называть сэр Генри Грассал, теперь стала Северной башней. Не считая этих немногочисленных строений, церкви да поместья, Ротервирдская долина прежде представляла собой сплошной сад, к которому прилегал луг с разбросанными по нему камнями и загонами для свиней и овец. На Айленд Филде — большом, но менее заметном участке к юго-западу от города, омываемом притоком реки, — выращивали зерновые.

Ференсен прошел дальше. Прогулка стала способом восстановить в памяти прошлое и одновременно паломничеством. Позаимствованными у Горэмбьюри ключами он открыл главные ворота школы; в сторожке он не нашел ни дежурного, ни каких-либо других признаков жизни. Он снова почувствовал себя местным деревенским мальчишкой.

Воспользовавшись еще одним ключом из бесценной связки Горэмбьюри, Ференсен вошел в корпус Северной башни, но тут же его остановил рычащий мастифф. Ференсен посмотрел на собаку и свистнул, сначала низко, а затем высоко, время от времени срываясь на трель. Собака прикрыла пасть, загадочно улыбнулась, перевернулась на бок и уснула.

Неизменно педантичный Горэмбьюри приклеил к ключу от пристройки клочок бумаги с записанной на нем кодовой комбинацией. В детстве и юности Ференсен ежедневно взбирался по этим дубовым ступеням. Поднимаясь, он отмечал, какими большими и роскошными стали кабинеты, и перечитывал фамилии на дверях — самой последней значился «Э. Стриммер». Он быстро обнаружил потолочную панель и открыл ее коротким резким толчком. Вытащил из кармана сконструированный Полком фосфоресцирующий светильник-трубку и потряс им, после чего подтянулся вверх, в скрытое во мраке помещение.

Все двенадцать шарнирных кресел были на месте, правда, инициалы остались только на трех — на местах Сиров и Фортемейна. Сохранились и золотая дверь, и разрисованный потолок. Сохранилось даже вращающее пол колесо.

Именно здесь сэр Генри некогда открыл им глаза на чудеса вселенной. И здесь же Сликстоун в своем первоначальном обличии Мастера Малиса совершил свою чудовищную месть.

Ференсен осмотрел пол. Незакрепленную доску возле люка недавно поднимали, теперь под ней была пустая квадратная выемка. Тайник, казалось, специально создали для какого-то конкретного предмета. Под увеличительным стеклом Ференсен увидел частички коричневой пыли — остатки старой кожи. Здесь лежала книга.

«Хоть бы не та самая книга!» — мысленно взмолился он.

Прошлое прорывалось и в других местах Ротервирда.

Финч наблюдал за происходящим из своего окна: за горящей башней, шестнадцатой картой Старшего Аркана Таро, символом поверженной власти. Это едва ли можно было считать совпадением. Башня миссис Бантер, покойной миссис Бантер — сначала необъяснимая смерть, теперь необъяснимый пожар. Он вспомнил о планах главного строителя Перегрина Бантера и уловил опасные невидимые связи. Искры, точно летящий снег, проплывали мимо его окна.