Автор неизвестен Эпосы, мифы, легенды и сказания - Призраки ночи

А что же люди в своих жилищах? В королевских дворцах и богатых домах зажигались свечи из пчелиного воска или из быстро тающего сала — прозрачного животного жира, чаще всего бараньего. Жир этот плавился и быстро обнажал фитиль, который очень часто приходилось подрезать. Но у бедных людей не было и этого. Они пользовались маленькими коптилками — полыми глиняными или бронзовыми сосудами, наполненными рыбьим жиром, оливковым маслом, в котором плавали фитили из скрученной пеньки. Коптилки эти дурно пахли, чадили, закапывали все вокруг жирными брызгами и быстро гасли по мере того, как кончалось масло. Встречались и тростниковые лампы. Устраивались они просто — очищенную трубочку тростника окунали в жир и укрепляли в неком подобии клещей.

Все эти приспособления и слабые светильники дарили лишь ничтожные блеклые язычки пламени, которые легко поглощала обширная, всеобъемлющая ночь. И большинство людей, как только гас естественный дневной свет, предпочитали бессмысленной и бесполезной борьбе с ночью — сон.

И все же находились люди, которые отваживались в ночные часы путешествовать по пустынным дорогам. Были это и купцы, которые спешили на ярмарки и рынки с вереницей мулов и тележек, груженных шерстью, кожами и всякими другими товарами. Были это и трубадуры, жонглеры, менестрели, странствовавшие от одного богатого двора к другому. Были это и солдаты, устало плетущиеся с очередной войны, каких в те времена было бесконечное множество. Были это и пилигримы в украшенных гирляндами свинцовых или оловянных брошей плащах, увешанные этими сувенирами из дальних храмов с головы до ног. Каких только храмов, соборов и монастырей не повидали они — и собор Вальсингамской Божьей Матери в Англии, и храм Святого Якова в далекой Испании, и еще великое множество других. Все эти путешественники пересекали суровые, отдаленные страны, горы, пустыни, леса. Они попирали ногами остатки древних римских дорог, превратившихся со временем в полуразрушенные и заброшенные проселки, где не могли разминуться человек и телега, запряженная парой волов. Разбросанные по просторам земли мелкие деревушки и редкие крестьянские усадьбы соединялись одна с другой целой сетью дорог, дорожек, тропинок, многие из которых были не шире человеческой ладони. В дождливую или снежную погоду дороги эти становились непроходимыми. Но в хорошую погоду путник проходил и двадцать миль в день.

Приют можно было всегда найти в церкви. По не везде и не всегда на пути попадалась церковь. Случалось, ночь заставала путника среди болот, поросших вереском, или в горах. Солнце скрывалось за их западными склонами. Воздух становился неподвижным и холодным. Путнику приходилось, натянув на голову капюшон, устраиваться на ночлег под открытым небом. Он разводил огонь, который всегда тлел в дорожном факеле — железной корзинке с угольями — или в фонаре-роге. В безлунные ночи такие факелы и фонари освещали путнику дорогу.

Маленький костерок — вот и вся защита путника. Если он был опытным и мудрым, то непременно запасался в дорогу рябиновым посохом. Рябина издавна считалась Древом Мира северных народов, источником жизни и хранителем человечества. Путешественники непременно держали при себе и охранные амулеты — то, что, по верованиям тех лет, сохраняло и воскрешало свет дня, защищая от неведомых опасностей ночи. Были это и растущие в полях маргаритки, любимые в Британии и называемые «дневной глаз», потому что этот невзрачный цветок каждое утро открывал свои лепестки навстречу солнцу и плотно смыкал их с наступлением ночи. И другой цветок служил охранным амулетом — папоротник, распускающийся в канун Иванова дня. Он, этот скромный цветок, напоминает крохотное солнышко, потому и зовется «земным солнцем». И клевер с четырьмя лепестками тоже, по поверьям, приносил счастье, потому что его зеленый венчик повторял форму Христианского Креста. Приносил он счастье только тому, кто сам нашел его, тайно от посторонних глаз сорвал и зашил в край плаща или засунул в башмак. Корка хлеба — основа жизни — тоже охраняла от опасностей. Как говорится в древней пословице — «эта корочка святая от лихой беды спасает».

Если путники без приключений и невзгод проделывали свой путь до конца, то считалось, что спас их талисман. С защитной ладанкой или талисманом на груди путник смело шел в ночь, где слышны были только его одинокие шаги, потрескивание пламени в дорожном светильнике, крик совы, сопение ежей, возня барсуков — привычные звуки ночной жизни, той жизни, которую ведут занятые своими делами безобидные зверьки. И путник, кроме дрожащего лучика своего дорожного фонаря, ничего и не видит. И лишь когда взойдет луна, он вдруг заметит и серебристые листья деревьев, и неподвижные ветки, и вьющуюся впереди дорогу. Но стоит ему дойти до развилки, как притаившийся где-то в глубине души страх вдруг выплеснется наружу. Распутье всегда было как бы местом неуверенности и раздвоенности, когда ясный и прямой путь вдруг раздваивается лукавыми рожками, и неизвестно, какой из них выбрать. Считалось, что именно на таких развилках чужие непонятные существа из своего неведомого мира проникали в этот, населенный простыми смертными. Чтобы не допустить такого вторжения, люди зачастую ставили на развилке небольшой каменный столб, что-то вроде алтаря, место жертвоприношений черных венков, овец, рыб, яиц, молока, меда и даже зубчиков чеснока. Эти жертвоприношения назывались Ужином Гекаты и предназначались для умиротворения самых страшных и злобных ночных существ.