Автор неизвестен Эпосы, мифы, легенды и сказания - Призраки ночи

Гудрун отвернулась от окна. Руки её вцепились в колени. Она сидела тихо, как мышка, глядя на огонь очага. Вдруг она улыбнулась и произнесла:

— Конь железный, серой масти машет мне льняным хвостом. Мальчик странный, оловянный, на коне сидит верхом.

Дети той страны, где жила Гудрун, давно знали, что ночные существа можно победить, задавая им загадки. Тот, кто не сумел ответить, — проигрывал и сдавался на милость победителя.

В наше время, когда загадки всего лишь детская игра, может показаться странным, что жизнь и спасение человека могли зависеть от правильного ответа. Но в те дни, когда язык еще только рождался, слова были заряжены магической силой, и загадки становились тем ключиком, который отпирал перед человеческим умом тайны мира. Отгадка была испытанием этой силы ума. Даже божество могло сказать о себе: «Я тот, кто на загадки знает ответ». Так пел один древний исландский бог мудрости и войны. А среди обычных смертных игра в загадки непременно сопровождала праздники, свадьбы, их загадывали при царских дворах и, как твердят нам все сказки, тогда когда жизни угрожала опасность. У тролля не было иного выбора, как ответить на вызов девочки.

Он хрюкал и брызгал слюной в стекло, потом хрипло, с трудом двигая губами, не привычными к выговариванию человеческих слов, медленно произнес:

— Железная серая лошадь — иголка. Льняной хвост — нитка. Оловянный мальчик — наперсток!

Потом он побулькал, будто полоскал горло, а на самом деле захихикал. Теперь была его очередь загадывать загадку.

Гудрун ждала. Когда тролль снова заговорил, он уже почти сносно лопотал.

— У семерых братьев по одной сестрице. Много ли всех?

Услышав такую легкую загадку, Гудрун только плечами пожала и тут же ответила:

— Восемь!

И загадала она следующую загадку, и тролль отгадал, и сам загадал загадку, и она отгадала…

Так они перекидывались загадками и ответами всю ночь напролет. На улице, под окном, тролль подпрыгивал от мороза. А внутри, в теплой и светлой комнате девочка качала себе колыбельку и подбрасывала в огонь поленья, чуть только пламя пыталось погаснуть. Она уже охрипла, и голос её стал похожим на сиплое шипение тролля. Но она продолжала говорить, творя волшебными словами загадок нехитрое заклинание.

Наконец, когда свеча превратилась в лужицу воска, а последнее полено догорало в очаге, тролль загадал такую загадку:

— На красном холме и под красным холмом тридцать лошадок стоят рядком. Каждая лошадка белым-бела. Стучат они копытами, грызут удила. Ждут работы — растоптать кого-то.

Едва живая от усталости, Гудрун помедлила, молчание её затягивалось. Тролль опять засмеялся своим смехом, забрызгав стекло слюной. И тут Гудрун сообразила.

— Твои зубы! — крикнула она. — И твой хищный рот!

Тролль зарычал. Он отпрыгнул от окна, и девочка увидела тонкую алую линию у самого горизонта. Воспрянув, она вскричала:

— Красный олень на воле! Убегайте, тролли!

От этой загадки тролль завыл, и капли крови брызнули на стекла. Исчез тролль, а луч утреннего солнца скользнул в комнату. Обессиленная, Гудрун опустилась на колени перед очагом.

— Красный олень — восходящее солнце, — сказала она малышке в колыбельке, — запомни это.

Дитя глядело на нее круглыми глазками. Гудрун подошла к окну, забрызганному кровью тролля. Прямо под окном в снегу лежал камень, в который превратился тролль, застигнутый дневным светом.

Умная и смелая девочка победила страшного ночного гостя, который прежде с легкостью вторгался в человеческие жилища.

Не всякий тролль или другой ночной пришелец из иного мира бродил лишь по лесам, полям, дорогам, бегущим вдалеке от человеческого жилья. Многие из них, голодные и беспокойные, двигались от деревни к деревне, с хутора на хутор в поисках своих жертв. И ни один даже самый крепкий дом, из прочных бревен и с надежными запорами на дверях, не оставался для них недоступным. Достаточно было щели между камнями стены, прорехи в соломенной крыше, печной трубы, чтобы умеющие стать струйкой дыма или клубом пара ночные существа проникли в дом. Затененные и укрытые от солнца прохладные углы комнат приятны в жаркие дневные часы. Но лишь приходит настоящая, ночная темнота, когда погашены огни и добрые люди ложатся спать, как эти существа начинают заполнять те места, где при свете дня люди находили уютное прибежище.