Кассандра Клэр - Лорд Теней [litres]

Но Марк ни на кого из них не смотрел, так же, как и на шатер, где, ожидая чего-то, стояли Неблагие принцы. Вместо этого он не отрывал глаз от двух Неблагих принцев в черных шелковых одеждах. Один был высокий, с темно-коричневой кожей; на шее у него висел череп ворона, оправленный в золото. Второй был бледным, с черными волосами и бородой, с узким лицом. Они тащили безвольно повисшего у них на руках узника в окровавленной одежде. Толпа, тихо переговариваясь, расступилась.

– Кьеран, – прошептал Марк. Он дернулся вперед, но Джулиан поймал его за рубаху, вцепившись в брата так крепко, что даже костяшки побелели.

– Еще не время, – прошипел он. Его бесстрастные глаза блестели, и в них Эмма увидела ту самую безжалостность, которая, как она когда-то призналась Джулиану, внушала ей страх. Не за себя – за него.

Принцы приблизились к высокому дереву с белой корой, которое росло слева прямо перед шатром. Бородатый принц швырнул Кьерана об ствол. Принц с черепом ворона покачал головой и что-то резко сказал брату. Черноволосый рассмеялся.

– Тот, что с бородой – принц Эрек, – объяснил Марк. – Любимец Короля. Второй – принц Адаон. Кьеран говорит, что Адаон не любит никого мучить. А Эрек этим наслаждается.

Судя по всему, то была правда. Эрек вытащил терновую веревку и протянул ее Адаону, который покачал головой и отошел к шатру. Пожав плечами, Эрек принялся привязывать Кьерана к стволу. У него на руках были плотные перчатки, а на Кьеране – ничего, кроме драной рубахи и штанов до колена, и терновые шипы впились сперва в его запястья и лодыжки, а затем, когда Эрек плотно затянул еще один виток страшной веревки, и в горло. Все это Кьеран сносил совершенно равнодушно – в полузакрытых глазах читалось явное отсутствие интереса к собственной судьбе.

Марк напрягся, но Джулиан его не отпускал. Кристина присоединилась к ним и стояла, зажав рот; она, не отрываясь, следила за Эреком. Тот закончил привязывать Кьерана и отошел.

Там, где терновые путы врезались Кьерану в кожу, появилась кровь. Голова принца безвольно откинулась на ствол дерева; Эмма видела и серебряный глаз, и черный, оба полузакрытые. На бледной коже Кьерана виднелись синяки – на щеке и над бедром, там, где в рубахе зияла прореха.

У шатра засуетились, кто-то протрубил в рог, и на поляне всё стихло. Знатные эльфы подняли глаза наверх. За троном появилась высокая фигура. Он был весь в белом, как соль: в белоснежном шелковом дублете и белых костяных наручах. На голове его вились белые рога, потрясающе яркие на фоне черных волос, и сиял золотой обруч.

– Король, – выдохнула Кристина.

Эмма видела его в профиль, и он был прекрасен. Четкий, точный, ясный – само совершенство. Эмма не сумела бы описать разрез глаз Короля или форму его скул, или изгиб губ, и не обладала талантами Джулиана, чтобы это нарисовать, но она знала, что Король Неблагого Двора был волшебен и жуток, и она не забудет его лик до самой смерти.

А потом он повернулся, полностью открыв взглядам свое лицо. Эмма услышала, как Кристина сдавленно ахнула. Лик Короля был разделен надвое точно посередине. Правая сторона принадлежала юноше и сияла изяществом и красотой, хотя глаз и был алым, как пламя. А левая сторона была столь же ужасна – покрытая кошмарными шрамами маска, мертвая серая кожа, обтягивающая кости, пустая черная глазница.

Привязанный к дереву Кьеран только раз взглянул на чудовищное лицо отца и отвернулся, уронив голову. Спутанные черные волосы упали ему на глаза. Эрек поспешил к шатру и вместе с Адаоном и толпой других принцев встал рядом с отцом.

Марк тяжело дышал.

– Лицо Неблагого Короля… – прошептал он. – Кьеран говорил о нем, но…

– Спокойно, – прошептал в ответ Джулиан. – Подожди, послушаем, что он скажет.

Словно услышав его, Король заговорил.

– Народ Двора, – произнес он, – мы собрались здесь по печальному поводу: чтобы узреть, как свершится правосудие над тем из Волшебного народа, кто поднял оружие и умертвил другого на мирной земле. Кьеран Охотник обвиняется в убийстве Иарлафа, одного из моих рыцарей. Он убил его мечом здесь, в Неблагих Землях.

В толпе пробежал ропот.

– Мир в нашем народе не дается нам даром, – продолжил Король. Его голос был подобен колокольному звону – звучный и сладкий. Что-то коснулось плеча Эммы – свободная рука Джулиана, та, что не сжимала Марка за плечо. Эмма взглянула на Джулиана с удивлением – но тот неотрывно смотрел вперед, на поляну. – Ни один Неблагой фэйри не смеет поднимать руку на другого. Цена неповиновения – справедливая кара. Смерть за смерть.