Кассандра Клэр - Лорд Теней [litres]

Меч Джулиана с размаху скрестился с мечом Этны. Эмма почувствовала, как их клинки схлестнулись. Ее пронзило, словно молнией. Всё вдруг стало происходить очень быстро: Джулиан изящно ушел из-под клинка, но тот все-таки задел верхнюю часть его предплечья. Эмма почувствовала боль своего парабатая, так же, как и удар, когда его меч лязгнул о клинок Этны. Она бросилась к ним, но перед ней вырос Эохайд, и перед ее лицом воздух вспарывало острие меча, превратившееся в серебряное пятно.

Меч отлетел в сторону. Эохайд взвыл гневно и зло, и обернулся, чтобы сделать яростный выпад в сторону того, кто напал на него со спины и чей клинок пронзил его плечо. По бронзовым доспехам Эохайда расползались пятна крови.

Это оказался Кьеран. Его черные и белые волосы слиплись на виске от крови. Одежда тоже была в крови, бедро распорото. Он смотрел на Эмму, тяжело дыша.

Эохайд прыгнул на него, и началась яростная схватка. Весь мир превратился в скрещивающиеся клинки: Эмма услышала скрик и увидела, как Кристина пробивается к Киту, которого Делан сшиб с ног. Всадники сгрудились у лестницы, чтобы отрезать путь к дверям Института. Джулиан сдерживал Этну. Близнецы бились спина к спине, вместе с Марком пытаясь подняться по ступеням.

Эмма, чувствуя, как заледенело ее сердце, начала пробиваться к Киту. Всадники были слишком жестоки, слишком сильны. И не знали усталости.

Делан навис над Китом, высоко занеся меч. Кит отползал, опираясь на локти. Перед Эммой сверкнул меч, она отбила его Кортаной и услышала, как кто-то выругался. Делан пристально вглядывался в Кита, словно в его лице была заключена тайна.

– Кто ты, мальчик? – спросил Всадник, не опуская клинка.

Кит утер кровь с лица. Рядом с ним, чуть дальше, чем он мог дотянуться, на земле валялся кинжал.

– Кристофер Эрондейл, – сказал он, надменно сверкнув глазами. Он был Сумеречным охотником, подумала Эмма. Он не станет молить о пощаде.

Делан фыркнул.

– Qui omnia nomini debes [63] [О, мальчик], который всем обязан имени ( лат .) – знаменитое оскорбление, брошенное Марком Антонием Октавиану, приемному сыну Цезаря и будущему императору Октавиану Августу. , – изрек он и начал опускать меч. И тут Эмма пригнулась и подкатилась под клинок, вскинув Кортану, и отрубила Делану руку.

Фэйри издал протяжный вой, полный ярости и боли. В воздухе, как туман, стояла кровяная взвесь. Кисть Делана со стуком упала на землю, все еще сжимая меч. Секунду спустя Кит был уже на ногах и подхватил с земли оружие. Эмма встала рядом с ним; вместе они принялись теснить Делана, который отступал, пятная брусчатку кровью.

Но Делан смеялся.

– Убейте меня, если думаете, что вы на это способны, – презрительно усмехнулся он. – Но посмотрите вокруг. Вы уже проиграли!

Кит не опускал меча, нацеленного точно в горло Делану.

– Ты посмотри, – спокойно сказал он. – А я добью.

Эмма обернулась. Айрмид прижал Тая и Ливви к стене. Этна приставила меч к горлу Джулиана. Этарлам поставил Кристину на колени. Марк смотрел на нее в ужасе, но не мог и пошевелиться – Эохайд приставил ему к спине меч и мог в любой момент перебить ему позвоночник.

Карн стоял на вершине лестницы с мечом наголо и на его жестоком и прекрасном лице расплывалась усмешка.

Эмма сглотнула. Кит выругался. Карн заговорил, сверкая зубами.

– Отдай нам Черную книгу, – сказал он, – и мы вас отпустим.

Кьеран застыл, переводя взгляд с Марка на Кристину.

– Не слушай! – вскрикнул он. – Всадники – это дикая магия, они способны лгать!

– Книги у нас нет, – твердо повторил Джулиан. – И никогда не было. Ничего не изменилось.

Он казался спокойным, но Эмма смотрела ему прямо в душу. Она слышала, как колотится его сердце. Он смотрел на нее, на Марка, на Тая и Ливви, и умирал от ужаса.

– Вы просите нас о том, чего мы сделать не можем, – сказал Джулиан. – Но, может быть, заключим сделку? Мы поклянемся, что принесем Книгу, когда найдем ее…

– Ваши клятвы ничего не значат, – оскалилась Этна. – Давайте убьем их и пошлем весточку Королеве!

Карн рассмеялся.

– Мудро говоришь, сестрица, – заметил он. – Клинки наизготовку…

Лихорадочно обдумывая ситуацию, Эмма стиснула Кортану. Всех не перебить, не предотвратить то, что они затеяли, но именем Ангела, кого-то она да заберет с собой…

Ворота во двор открылись настежь. Они и раньше были не заперты, но теперь распахнулись с такой силой, что тяжелые створки с грохотом ударились о каменные стены.

За воротами стоял туман – густой и совершенно неуместный в солнечный день. Кровавая пантомима во дворе остановилась, и, когда туман рассеялся, во двор шагнула женщина.