Кассандра Клэр - Лорд Теней [litres]

А может, дело было в примерно шестистах чашках чая.

– У меня уже были метки, – сказал Кит. – Ты же мне наносил ираци .

Ливви было интересно, но спрашивать она не стала. Она развалилась в кресле у огня, свесив ноги через подлокотник.

– Я имею в виду постоянную, – сказал Тай. – Это первая настоящая метка, которую всем нам ставят. – Он поднял правую руку и показал Киту тыльную сторону ладони, на которой была руна в форме глаза, отмечавшая всех Сумеречных охотников. – Войянс. Проясняет Зрение.

– Я и так уже вижу Сумеречный мир, – заметил Кит, грызя шоколадное печенье. По мнению Кита, это было одно из немногих бесспорных достижений Англии в области кулинарии.

– Но, скорее всего, не видишь всего, что мог бы, – возразила Ливви и подняла руки в знак того, что не собирается вставать ни на чью сторону. – Впрочем, поступай как знаешь.

– Эту руну больнее всего наносить, – сказал Тай. – Но она того стоит.

– Ерунда, – сказал Кит, лениво потянувшись за очередным печеньем. Ливви стащила из буфета целую пачку. – Отлично звучит.

Мгновение спустя, когда на него упала тень Тая, он в изумлении вскинул глаза; Тай стоял у него за спиной со стилом наизготовку и сияющими глазами.

– У тебя ведущая рука правая, – велел он, – так что вытяни ее ко мне.

Кит от неожиданности поперхнулся печеньем. Ливви тут же выпрямилась в кресле.

– Тай, – сказала она, – не надо. Он ее не хочет. Он просто пошутил.

– Я… – начал было Кит, но Тай побелел как слоновая кость и с подавленным видом отступил. Он избегал смотреть Киту в глаза. Ливви начала было вставать из кресла.

– Нет-нет, я хочу, – произнес Кит. – Я хочу метку. Ты прав, пора мне получить настоящую.

Это мгновение, казалось, длилось целую вечность; Ливви наполовину встала из кресла, Тай быстро моргал. Затем он чуть улыбнулся – и сердце Кита вновь забилось как положено.

– Тогда правую руку, – сказал Тай.

Кит вытянул руку, и Тай оказался прав: наносить метку было больно. Это было примерно так, как, по представлениям Кита, набивали бы татуировку: жгучая боль где-то глубоко под кожей. К тому времени, как Тай закончил, глаза у Кита уже были на мокром месте.

Кит размял пальцы, не сводя глаз с руки. Это с ним навсегда – глаз с тыльной стороны ладони; штука, которую поместил на нем Тай . Это не стереть и не переделать.

– Интересно, – произнес Тай, возвращая стило обратно на пояс, – где там в Корнуолле может быть этот дом Малкольма.

– Так я могу вам точно сказать, – заявила девушка, стоявшая у камина. – Он в Полперро.

Кит уставился на нее во все глаза. Он был совершенно уверен, что еще секунду назад ее там не было. Она была светловолосой, очень юной – и прозрачной. Сквозь нее он четко видел обои.

Кит ничего не мог с собой поделать. И заорал.

Бриджет проводила Эмму в спальню, которую, судя по всему, выбрала заранее, и вскоре Эмма поняла, почему: на штукатурке было накарябано две шкалы роста – которые получаются, если поставить человека спиной к стене и провести у него над головой линию с датой. Одна была помечена «Уилл Эрондейл», другая – «Джеймс Карстерс».

Комната Карстерса. Эмма обхватила себя руками и представила перед собой Джема: его добрый голос, темные глаза. Ей его не хватало.

Но и это было еще не все; в конце концов, Джем с Уиллом могли замерять себе рост где угодно. В ящике прикроватного столика Эмма нашла пачку старых фотографий, большая часть – начала 1900-х годов.

На фотографиях были запечатлены четыре мальчика – на разных этапах жизни. Судя по всему, все они были те еще сорванцы. Двое – один блондин, другой темноволосый – почти на каждой фотографии стояли рядом, обнявшись и смеясь. С ними была девушка с каштановыми волосами, очень похожая на Тессу, но не Тесса. А еще там была Тесса , которая совсем не изменилась, рядом с потрясающе красивым мужчиной лет под тридцать. Знаменитый Уилл Эрондейл, догадалась Эмма. А еще там была другая девушка, смуглая, с темно-рыжими волосами и серьезным видом. В руках она держала золотой меч. Эмма сразу же его узнала, даже без надписи на клинке: «Аз есмь Кортана, стали и закалки Жуайеза [41] Легендарный меч Карла Великого. По легенде, клинок Жуайеза был изготовлен из острия того самого копья, которым пронзили распятого Иисуса Христа. и Дюрендаля».

Кортана. Кем бы девушка на фотографии ни была, она была Карстерс.

На обороте снимка кто-то нацарапал фразу, похожую на строчку из стихотворения: «Свет в тебя сквозь рану изольется».