Кэтрин Арден - Медведь и Соловей [litres]

«Заблудилась», – подумала Вася. Она заблудилась на пороге зимы – и вот-вот пойдет снег. Она снова повернула и попробовала сменить направление. Однако в этом волнующемся под ветром лесу не оказалось ни одного знакомого ей дерева. На глаза навернулись слезы. «Заблудилась, я заблудилась!» Ей захотелось, чтобы рядом были Оля или Дуня, чтобы рядом были отец или Саша. Ей хотелось, чтобы были суп, одеяло и даже штопка!

У нее на пути возвышался дуб. Девочка остановилась. Это дерево было не таким, как все остальные. Оно было больше и чернее других, и корявое, словно злобная старуха. Ветер тряс его громадные черные ветки.

Начиная дрожать, Вася осторожно подошла к дубу. Она прижала ладонь к стволу. Кора была такая же, как у всех деревьев – шероховатая и холодная даже сквозь меховую варежку. Вася обошла его, разглядывая ветки. А потом посмотрела вниз – и чуть не упала.

У корней дерева лежал человек, свернувшийся, словно зверь, и крепко спал. Ей не видно было его лица: он прикрыл его руками. Сквозь прорехи в одежде виднелась холодная бледная кожа. Он не шелохнулся при ее приближении.

Ну, нет: ему нельзя тут лежать и спать: ведь с юга надвигается снегопад! Он умрет. И, может, он знает, где находится дом ее отца. Вася протянула было руку, чтобы потрясти его и разбудить, но передумала. Вместо этого она громко сказала:

– Дедушка, проснись! Скоро начнется снегопад. Проснись!!!

Минуту или две человек не шевелился. Но когда Вася уже собралась было с духом, чтобы положить руку ему на плечо, послышалось шумное ворчание. Мужчина поднял голову и заморгал одним глазом.

Девочка отпрянула. Одна сторона лица у оборванца была красивой, хоть и чуть грубоватой. Один глаз был серым. А вот второго глаза не было: глазница была зашита, а вся другая сторона лица была сплошь исполосована голубоватыми шрамами.

Здоровый глаз недовольно моргнул – и мужчина сел на пятки, словно для того, чтобы лучше рассмотреть девочку. Он оказался ужасно худым, оборванным и грязным. Сквозь прорехи в рубахе Васе были видны обтянутые кожей ребра. Однако, когда он заговорил, голос у него оказался сильным и низким.

– Ого! – сказал он. – Давненько я не видел русских девиц.

Вася ничего не понимала.

– Ты не знаешь, где мы? – спросила она. – Я заблудилась. Мой батюшка – Петр Владимирович. Если ты приведешь меня домой, он распорядится, чтобы тебя покормили, и даст тебе место у печки. Скоро пойдет снег.

Одноглазый неожиданно улыбнулся. У него оказалось два клыка, гораздо более длинные, чем остальные зубы, и при улыбке они зацепили его губу. Он поднялся на ноги, и Вася увидела, что он высокий и широкой кости.

– Знаю ли я, где мы? – сказал он. – Да, конечно, девочка. Я отведу тебя домой. Но ты должна подойти сюда и помочь мне.

Васю баловали с самого рождения, так что у нее не было особых причин для недоверчивости. Тем не менее, она с места не сдвинулась.

Серый глаз прищурился.

– Что за маленькая девочка пришла сюда совсем одна? – И уже мягче он добавил: – Такие глазки! Я почти вспомнил… Ну, подойди же. – Его голос стал вкрадчивым. – Твой батюшка будет тревожиться.

Он устремил на нее свой серый глаз. Хмурясь, Вася сделала к нему маленький шажок.

Внезапно снег захрустел под копытами коня, который всхрапывал на ходу. Одноглазый отпрянул. Девочка попятилась назад, подальше от его вытянутой руки, а сам оборванец упал на землю в корчах. Лошадь со всадником выехала на поляну. Лошадь была белой и сильной, а когда всадник спешился, Вася увидела, что он худощавый, с резкими чертами лица. Кожа на шее и щеках была туго натянута. На нем была богатая шуба из тяжелого меха, синие глаза сверкали.

– Это что такое? – вопросил он.

Оборванец поежился.

– Не твое дело, – заявил он. – Она пришла ко мне. Она моя.

Пришелец смерил его спокойным холодным взглядом. Его голос заполнил вырубку.

– Да неужели? Спи, Медведь, ведь уже зима.

И хоть тот и попытался протестовать, но снова упал на прежнее место в корнях дуба. Серый глаз закрылся.

Всадник повернулся к Василисе. Девочка попятилась, готовясь броситься наутек.

– Как ты сюда попала, девочка? – спросил мужчина.

Он говорил быстро и властно.

По Васиным щекам потекли слезы смятения. Жадный взгляд одноглазого ее испугал, но яростный напор пришельца тоже был страшен. Однако было в его взгляде что-то такое, что заставило ее перестать плакать. Она посмотрела ему в лицо.

– Я – Василиса Петровна, – сказала она. – Мой батюшка – господин Лесного Края.