Мэделин Ру - Истории из приюта [litres с оптимизированными иллюстрациями]

До меня дошли слухи, что ты не едешь в Остин. Это ошибка, Олли. Нужно двигаться дальше. Это единственное, что помогло мне. Видишь, я двигаюсь дальше. Посмотреть правде в глаза – часть этого процесса. А правда в том, что в ту ночь я был безответственным и пьяным, и Диана из-за этого погибла. Это теперь мое бремя, и я его принимаю. Не знаю, как твой отец попал в аварию, но это был несчастный случай. Случаются ошибки. Происходят несчастные случаи. Тебе нужно отпустить всю эту чушь про заговор. Иногда тяжело просто принять то, что мир несправедлив, что это ужасное место.

Но и тут тоже можно жить нормально. Господи, я собираюсь в университет. Я! Можешь поверить? И тоже в приличный. Декан этого модного университета вышел на связь, услышав несколько добрых слов обо мне от моего старого босса. Видишь? Хорошие вещи могут и будут сами падать тебе на голову, Олли. Если хочешь, я могу помочь этому случиться, но уверен, что ты до сих пор злишься, и я не обижаюсь.

Подумай о моих словах, ладно? Я по тебе скучаю, дружище.

Береги себя, Оливер.

Эта повесть не смогла бы появиться без вдохновения и наставничества Эндрю Харвелла. Также благодарю Кейт Мак-Кин и Оливию Руссо за их тяжелую работу и семью Вайлдер из Франкфурта за то, что показали мне все местные дома с привидениями для вдохновения. Клаудиа Грей оказала ценную помощь, поделившись информацией о местных развлечениях в Новом Орлеане. Как и всегда, отдельной похвалы заслуживает креативная команда издательства «Харпер-Коллинз». И наконец, ни одного из моих произведений не было бы без постоянной любви и поддержки моей семьи.

Э та раздражающая девушка все еще проявляет сильную тенденцию к самоотверженности.

Ее наивная одержимость бесплодными добрыми делами может как воспрепятствовать, так и помочь мне – осталось только убедить ее, что, приняв мое видение, она на самом деле будет делать добро. Я продолжаю за ней наблюдать, особенно меня заботит Катализатор. Поначалу я счел ее сострадание к его состоянию проблемой, но нет: их углубляющаяся связь сыграет мне на руку.

Шел дождь. На самом деле лило как из ведра, о чем Мэдж, попутчица Джоселин последние шесть часов, повторяла каждую минуту.

– Знаешь, сколько времени мне нужно, чтобы сделать что-то с кудрями? – вздохнула Мэдж, которая стояла возле Джоселин на темном тротуаре, держа над головой журнал «Photoplay», чтобы капли дождя не испортили прическу. Журнал прогнулся посередине, и вода стекала с него на пальто Мэдж. – Столько трудов ради того, чтобы произвести хорошее впечатление, – проворчала она.

Джоселин улыбнулась. Ей было сухо и тепло в уродливом, но практичном дождевике с капюшоном.

– Ты выглядишь так, будто натянула на голову презерватив, глупышка, – фыркала Мэдж в автобусе, уткнувшись в «Photoplay», неодобрительно глядя на Джоселин и, похоже, сравнивая ее с цветным изображением Джекки Кеннеди на обложке.

– Ну и кто теперь глупышка? – сказала Джоселин, когда они повернули на подъездную дорожку и прошли через облако выхлопных газов, оставшихся после автобуса в качестве прощального жеста. Во время поездки водитель поглядывал на них. Джоселин не сразу обратила на это внимание, а потом решила, что он просто любуется красотой Мэдж. Она и правда была невероятно привлекательной.

Еще немного ворчания Мэдж, и они уже направлялись по мощеной дорожке к лечебнице. Она выглядела… что ж, намного менее веселой, чем в рекламных брошюрах, которые им раздавали на встречах по трудоустройству. Джоселин и Мэдж окончили университет Грейс-Пойнт в Чикаго, получив степени бакалавров методики ухода за больными. Джоселин – с отличием, а Мэдж – со стилем.

В брошюре лечебница Бруклин сияла, как маяк на скале, – белое, девственно-чистое здание со светящимися окнами и аккуратными лужайками. Пациенты на рекламных изображениях улыбались с коек и кресел-каталок. Улыбки медсестер, запечатленных в коридорах, отличались подобающей им скромностью и мудростью. Врачи столь тщательно изучали дела, что их усики завивались от предельной концентрации.