Елена Асеева - Ловчие сети [СИ]

— Да… эти бесполезные кипы листов… книги, как ты их называешь, приносили они, — ответило тело. — Они приходили ко мне и приносили из своего мира эти листы, и ставили, ставили в шкаф, где когда-то хранилось иное…. то, что почитали жители этого поселения, похожее на цветы и украшенное голубыми камнями… Душонки ставили эти листы в шкаф, а потом брали их в руки, перелистывали, проглядывали и тревожились, беспокойно трепетали во мне… Но я позволял им это приносить… позволял ставить в шкаф в надежде, что они те самые сердцевины, каковые помогут исполнить мои замыслы… Но нет! они были не то, что мне надо… Боялись даже сходить на этот берег, оглядеть это поселение…Но ты мне понравился, ты решительный… Я думаю, мы с тобой сживемся… станем едины на долгое время, а потом когда ты состаришься и усохнешь, я найду новую сердцевину… Но ты не расстраивайся! Твой срок жизни, если ты мне понравишься и подойдешь, будет долгим… Однако я должен сказать тебе истину, в этом мире ты душа тленна, ты умрешь и передашь мне свои силы, и я благодаря им буду жить вечно… Я молодое, гибкое, ловкое, мощное тело… разве ты не хочешь продлить мою жизнь… отдать свою жалкую сердцевину, чтобы продлить жизнь моего как ты сказал чудесного дивного тела?

Существо спросило, а я… я не знал, что ответить… вернее знал, но боялся… боялся высказать вслух, то о чем думал.

Однако тело внезапно прыгнуло к краю крыши, подскочив вверх метра на два, и выхватило рукой из воздуха огромную бабочку с узорчатыми рисунками по красной поверхности крыльев. Затем оно грубо схватило пальцами колышущиеся крылья бабочки, а изгибающееся изумрудное тельце поднесло к тем самым червячкам наростам, которые тотчас перестали трепыхаться, выпрямились и, обхватив тельце несчастной жертвы, впрыснули в нее своими кончиками, из коих показались тонкие острые иглы, какую-то жидкость. Бабочка вскоре перестала извиваться и беспомощно повисла на своих крылышках. Прошло несколько секунд, может чуть больше… и рука направила бабочку, которая прямо на глазах начала превращаться во что-то отдаленно напоминающее изумрудное желе, в рот, наросты опять приняли свое исходное состояние, а кубовидные зубы откусили крылья своей жертве и принялись пережевывать мягкую податливую плоть насекомого. Пальцы еще миг сжимали крылья, а после выкинули их вниз с крыши.

Теперь я понял, для чего служили телу эти наросты, и, слушая, как громко чмокая, пережевывает бабочку рот, ощутил на языке приятный сладковатый вкус.

Наконец, тело пережевало и сглотнуло еду…

Оно молчало…

Молчал и я…

Боясь, что либо возразить и мгновенно быть выплюнутым, и оказавшимся внутри этого дома, рядом с теми умирающими сущностями.

Я мечтал лишь об одном…

Лишь об одном….

Оказаться как можно скорее вне его на свободе… но я не то, чтобы сказать… я боялся даже подумать об этом. А потому я еще сильнее сжался внутри него и тихо так прошептал: «Вернемся домой».

Тело кивнуло головой и, широко ступая, двинулось к краю крыши. Оно подошло к его кромке, присело и обхватив руками каменный выступ, повисло на нем, после протянуло правую руку и схватилось за ту самую зеленую и немного переливающуюся лиану, и только теперь я понял, что на самом деле тело сжимало в руках не растение, а плотную, крученную веревку.

И я вроде, как сжался внутри тела…

Замер…

Затих…

Желая стать незамеченным для него…

Желая раствориться в нем на время…

На время…. покуда не удастся каким-нибудь обманом покинуть его…

Теперь я видел, что более не командовал этим телом, безоговорочным и единственным властителем был он… а я просто в нем сидел… чтобы он мог жить вечно.

Существо быстро спустилось по веревке на землю и, выпустив ее из рук, направилось в обратный путь. Однако оно не шло по тому пути, по которому прибыл я, оно почему-то не отправилось к мосту, а обойдя здание по кругу, двинулось сквозь лес прямо к реке. По дороге тело хватало с листьев растений улиток и подносило их к червячным наростам, оные при помощи вылезающих из концов длинных игл делали тела жертв мягкими, а затем выливало получившееся желе себе в рот… насыщая этим свою плоть.

Таился…

Он таился…

Он выжидал, наблюдая за мной…

Приглядывал, молча обдумывая, подойду ли я ему… а потому наверно и съедал те синие ягоды… не получая насыщения и радости. Но теперь он перестал хорониться… он показал, что на самом деле из себя представляет, что любит, как питается и чего ждет от меня.