Елена Асеева - Ловчие сети [СИ]

Тяжесть… непреодолимая тяжесть сжимает моё естество… так, что нет сил кричать, нет сил плакать… и, увы! теперь это бесполезно, и, по сути, невозможно.

Каждый миг, каждую секунду, находясь здесь, я думаю лишь об одном…

Зачем, зачем я пошел по этой стеклянной лестнице?!

Зачем, зачем подверг свою сущность этому не нужному вселению?!

Зачем, зачем не послушался предостережений, оставленных там, в серой безбрежной вышине?!

Однако теперь путь в мой мир закрыт… теперь нет меня… теперь я иной… теперь… теперь… что же делать теперь?

Мучительны, мучительны эти мысли, они изматывают, изводят меня и не дают возможности принять решение… Но мне необходимо что-то предпринять, а потому я вспоминаю о том, что со мной случилось… и словно в этих мельчайших подробностях пережитого стараюсь найти выход, тот единственно верный путь, который у меня, быть может, еще остался…

Я всегда был тихим, спокойным мальчиком, юношей.

Поначалу мою маму это очень радовало, потом стало беспокоить. Еще бы, ведь мой старший брат Сережка был озорным и бойким мальчуганом, он ни минуты не мог усидеть на месте, его все интересовало, волновало, он хотел все знать, все потрогать, испробовать на себе. Словом, как говорится «жизнь в нем била ключом».

Однако я был полной его противоположностью. Я мог подолгу сидеть с одной машинкой в руках, разглядывая как ее собирали, клеили, разглядывая цвет ее колес, кузова и задаваясь вопросом:

«Почему стекла на ней не прозрачные, а серебристые?»… вопросом, впрочем, на который мне не нужен был ответ.

Когда я подрос, то так же подолгу мог сидеть или лежать с одной и той же книгой, перелистывая или перечитывая ее по нескольку раз. А еще я очень любил сидеть у закрытого окна, касаясь лбом гладкой поверхности стекла, и глядеть на улицу. Окно нашей с братом комнаты выходило во двор, где бегала, кричала, шумела играя ребятня моего возраста и постарше… а я вместо того, чтобы к ним присоединиться, наблюдал за ними через стекло. Да, да, именно через стекло, чтобы непременно было закрыто окно, чтобы не долетал их веселый визг и писк…. Мне нужна была тишина и это приятное уединение…

Сам себе я никогда не надоедал, поэтому не страдал от нехватки товарищей, друзей и вообще сверстников. Мама, глядя на меня, часто говорила папе: «Посмотри на него, какой он все же необыкновенный ребенок. Он настолько самодостаточная личность, что никогда не устает быть один… Обрати внимание, он даже тянется к этому уединению, к тишине. Наверно он вырастет великим ученым, и быть может, уже сейчас в его задумчивой головке, кружит какая-то необыкновенная алгебраическая формула или невероятное изобретение».

Она так говорила, чтобы успокоить себя, потому как очень за меня тревожилась, страшась, что я со своим желанием уединяться угожу прямо в психиатрическую клинику. Ведь совсем неестественно и ненормально, когда здоровый на вид мальчик ни с кем не играет, сидит в школе за партой один, ходит всегда один, на день рождения никого не приглашает, а любит, уставившись в стекло, смотреть, как, неслышно кружась, летят к земле белые пернатые снежинки, или, часто барабаня, выбивают ритм по глади стекла, крупные капли дождя… Это неестественно и ненормально, когда здоровый на вид мальчик девяти, двенадцати, пятнадцати лет не хочет пойти попрыгать по лужам, покататься с пацанами на санках или сходить на дискотеку в школу.

И хотя врачи убеждали маму, что психически я здоров, но она думала по иному, и, думая так, страшилась за меня.

Я же всегда знал, что правы врачи, а не мама…просто я… я любил уединение, тишину, душевный покой.

Мне нравилось наблюдать за бегающей ребятней, но так, чтобы звуки долетали до меня приглушенно, точно издалека, не раздражая моего слуха. А когда глаза уставали от активных игр мальчишек и девчонок, я поднимал свою голову, глядел на кроны деревьев, на которых нежно колыхались зеленые листы клена, и изогнутые кленовые крылатки важно потягивались вправо да влево, намереваясь обрести свободу и отправиться в дальнее путешествие.

И вот так незаметно, вместе с живущей в моей душе тишиной и уединением, детство мое такое же тихое и уединенное, полное красоты природы, которую я находил повсюду, пролетело… Я вырос, окончил школу, поступил в технологический университет на специальность «Пищевая инженерия малых предприятий».