Линкольн Чайлд - Багровый берег [litres]

Когда Лейк отошел от окна, Кэрол уже зажигала последние свечи, мерцающие на каминной полке и на столах в гостиной. Вместе с теплым сиянием пламени в массивном каменном камине это создавало в комнате прелестную атмосферу. Электричество здесь, на конце линии, отключали часто. Лейку это нравилось… если только не продолжалось слишком долго.

Кэрол выпрямилась. В последние дни она казалась нервной и изможденной, но теперь снова стала самой собой.

– Обожаю пламя свечей, – сказала она.

Лейк подошел к ней и обнял:

– У меня есть идея. Особенная идея.

– Знаю я твои особенные идеи, – сказала она, упираясь локтем в его живот.

– Нет, это другая. Идем со мной. – Он взял Кэрол за руку и, прихватив свечу в подсвечнике, направился к двери подвала. – Идем.

Он повел ее вниз по узкой лестнице. Рев шторма туда почти не доносился, а поскрипывание стыков старого дома звучало громче.

– Что это ты придумал? – спросила Кэрол.

– Сейчас увидишь.

Он прошел по подвальному коридору, мимо скульптурной мастерской, в другую часть подвала, самую старую. Здесь после кражи все еще царил кавардак. Стеллажи, на которых прежде стояли бутылки, лежали на полу среди осколков стекла и запахов вина. Ниша, обнаруженная Пендергастом, оставалась незаделанной, открытой, с ржавыми цепями внутри. Только представить себе, что все эти драгоценные бутылки лежат на дне океана! Лейк обогнул пустые стеллажи и подошел к деревянному ящику «Шато О-Бракиланж».

– Подержи, – сказал он, передавая Кэрол свечу, потом нагнулся и снял крышку.

Бутылки находились в деревянных ячейках. Одна ячейка была пуста – эту бутылку он отдал Пендергасту. Лейк вытащил еще одну бутылку.

– Ну, если уж я взял одну, давай выпьем и вторую.

– Правда? А разве она не стоит десять тысяч долларов?

– Больше, гораздо больше. Но мы не становимся моложе, а для чего существует вино, если не для того, чтобы его пить?

– Может, это ты не становишься моложе, – со смехом сказала Кэрол. – Как бы то ни было, хоть мы и прожили вместе столько времени, но я ничего не понимаю в вине. Ты попусту потратишь его на меня.

Он обнял ее:

– Вот в этом ты ошибаешься. Мы с тобой, моя дорогая, восстановим эту коллекцию. Мы отправимся в Италию, Францию и Калифорнию, будем пробовать и покупать вино, отправлять его сюда. Тебе придется обучить свои вкусовые рецепторы. А разве есть для этого способ лучше, чем начать с лучшего вина, какое когда-либо существовало в мире? – Он прижал ее к себе.

– Звучит неплохо. Ладно, ты меня убедил.

– Это было нетрудно.

Они направились к выходу, но, когда проходили мимо вскрытой ниши, Лейк остановился.

– Подумать только: целое состояние в виде драгоценных камней находилось вот здесь, прямо у нас под носом. Жаль, что мы сами его не нашли.

По телу Кэрол пробежала дрожь.

– А я рада, что не нашли. Ты только подумай обо всех этих убитых матерях и детях. Воистину кровавые камни. Вот уж точно плохой амулет.

– Ты права.

Бережно держа бутылку, чтобы не взболтать осадок, Лейк поднялся по лестнице, прошел в гостиную и очень осторожно поставил бутылку на стол перед камином. Снял свинцовый колпачок, протер горлышко бутылки влажной тряпкой. Пробка выглядела неплохо – никаких следов протечек или плесени. С прежней осторожностью он вставил кончик штопора в середину пробки, медленно вкрутил его и, затаив дыхание, вытащил пробку.

Наступил момент истины. Лейк не сказал об этом Кэрол, но такое старое вино вполне могло превратиться в уксус или, как минимум, заразиться пробковой болезнью. Однако, когда он вдохнул аромат вина, богатый букет запахов показал не только отличное качество напитка, но и его ошеломляющее своеобразие и сложность. Лейк принюхался еще раз, пораженный наслоением характеристик.

– Прекрасно, прекрасно, – пробормотал он.

– Хорошее вино?

Лейк кивнул и принес графин. Переливая вино в графин, он держал бутылку, как ребенка, и оставил в ней вина на дюйм вокруг пунта [34] Пунт – вогнутое дно бутылки. . Потом налил из графина в два бокала. Лейк и Кэрол попробовали вино. Дом затрясся от ветра, задребезжали стекла в окнах. Луч маяка прошелся по тьме над океаном раз-другой.

Сидя в тишине, они наслаждались вином без этой обычной болтовни о вкусах и ароматах. Лейку это нравилось. Ни к чему говорить о вине, когда пьешь его. Есть, к примеру, такие люди, которые без умолку тараторят в музеях. Господи, да они хоть для разнообразия просто посмотрели бы!