Линкольн Чайлд - Багровый берег [litres]

Данвуди кивнул:

– Мы старый эксмутский род.

– Насколько старый?

– Не могу вам сказать. Кажется, Данвуди всегда тут жили.

– Если вернуться к вашей нынешней родне. Ваш брат Джо работает барменом здесь, в гостинице, верно?

Гордость, появившаяся на лице Данвуди, когда он говорил о семейной истории, на короткий миг сменилась досадой, но затем уступила место безразличию.

– Да, верно.

– Вы когда-нибудь вели криминальные дела, мистер Данвуди? – спросил Пендергаст.

– В Эксмуте практически нет запроса на защиту по криминальным делам.

– Хотя в городе есть проблемы. Например, ограбление Персиваля Лейка. И насколько мне стало известно от одного из поваров, в ресторане регулярно пропадают продукты.

– Ну, это вряд ли тянет на преступление.

– Вы, случайно, не читали «Собаку Баскервилей»? – поинтересовался Пендергаст.

Данвуди немного помедлил, явно удивленный вопросом:

– Я не понимаю, как это относится к нашему разговору.

– Ну сделайте милость, ответьте: читали?

– Да.

– Тогда вы должны помнить схожий набор обстоятельств. Я имею в виду пропажу еды из Баскервиль-холла.

С лица Данвуди исчезло всякое выражение, оно стало даже еще более отрешенным, чем прежде. Он не ответил.

Пендергаст захлопнул блокнот и положил его рядом с пишущей машинкой:

– Больше у меня нет вопросов. Спасибо, что уделили мне время.

Адвокат встал, кивнул им обоим по очереди, вышел и закрыл за собой дверь.

Констанс посмотрела на Пендергаста:

– «Собака Баскервилей»? Надеюсь, ты не дурачишь меня, Алоизий.

– Напротив. Ты обратила внимание на его реакцию, а точнее, на отсутствие реакции? Очень красноречиво.

– Не могу сказать, что мне ясен ход твоей мысли. Но по-моему, он определенно виновен.

– Так и есть, Констанс. Все адвокаты виновны. Но Данвуди, я думаю, виновнее большинства. – Он посмотрел на часы. – Идем, у нас еще есть время выпить чашечку чая до прихода нашего следующего гостя.

Они вернулись, выпив чая, и увидели перед дверью человека с бейсболкой в руке. Пендергаст пригласил его внутрь, и человек осмотрел комнату слезящимися глазами, явно устрашенный сооружением на столе. Прежде Констанс не видела этого человека. Когда он прошел мимо нее, она уловила слабый запах бурбона и сигарного дыма.

– Устраивайтесь поудобнее, мистер Ларю, – сказал Пендергаст.

Человек опустился на стул.

Четко и по-деловому специальный агент установил кассеты на магнитофон, повозился с ручками, а завершив все настройки, нажал кнопку «СТАРТ». Катушки начали вращаться. Констанс отметила, что перед допросом адвоката Пендергаст не озаботился такими мерами.

– Пожалуйста, говорите прямо в микрофон, – сказал он.

Кивок.

– Хорошо, сэр.

– Назовите ваше имя и адрес для записи.

Гордон Ларю, по его словам, жил в Дилл-Тауне, провел там всю жизнь и имел маленький бизнес – косил траву.

– Как давно вы косите траву у мистера Лейка?

– Двенадцать лет.

– В тот уик-энд, когда мистер Лейк отсутствовал и его дом ограбили, вы косили там траву?

– Да. Он просит, чтобы я косил, когда его нет дома: шум его беспокоит.

– И в какое время вы работали там в тот уик-энд?

– Начал в субботу около одиннадцати.

– Не заметили чего-нибудь необычного?

– Нет. Стрижки особой не требовалось – время уже осеннее. Но мистер Лейк любит, чтобы у него все было аккуратно, из-за его скульптур.

– Не видели чего-то такого, что говорило бы о присутствии посторонних?

– Ничего не видел. Ничто не говорило о том, что кто-то там побывал. Ни посторонних машин, ничего такого.

– А в какое время вы ушли?

– В половине первого.

– Это все, мистер Ларю.

Когда человек встал, Пендергаст как бы невзначай спросил:

– Дилл-Таун – это город на окраине, основанный чернокожими китобоями, верно?

– Да.

– Интересно. Спасибо вам.

Пендергаст проводил Ларю до двери, закрыл ее и посмотрел на Констанс, мимолетно улыбнувшись.

– Закидываешь удочку? – спросила Констанс, недоумевая, зачем они с такой очевидностью попусту тратят время.

– Верно. Давай-ка посадим еще одну муху на воду. Приведи ко мне следующего, если не трудно.

Констанс вышла из номера и отыскала следующего допрашиваемого – он сидел на стуле в коридоре, краснолицый, с порослью седых волос на шее, вставших дыбом от раздражения.

– Надеюсь, разговор не займет много времени, – сказал он, поднимаясь и оглядывая Констанс с головы до ног выцветшими, но цепкими голубыми глазами.