Линкольн Чайлд - Багровый берег [litres]

– А следы на теле?

– На это у меня нет ответа.

– А кража винной коллекции?

– Как ты и говорил, кража – просто прикрытие операции по извлечению скелета моряка. Еще одно свидетельство – если мы в нем нуждаемся – того, что темная тайна, о которой я говорила, все еще остается в Эксмуте.

– Каковы твои рекомендации насчет того, как нам следует продолжать? По приоритетам, конечно.

Констанс обдумала вопрос.

– Первое: выяснить, что стало известно историку и послужило причиной его убийства. Второе: узнать побольше об исчезнувшем корабле «Пембрукский замок». Третье: узнать побольше об умершем смотрителе маяка, если это возможно. И четвертое: идентифицировать метки на теле убитого.

– В твоей цепочке рассуждений есть некоторые логические провалы и много предположений, но в целом ты меня не разочаровала, Констанс.

Она нахмурилась:

– Меня вовсе не радует порицание в форме легкой похвалы. Какие именно логические провалы ты заметил?

– Прости мне мою маленькую шутку. Твой анализ и твои рекомендации весьма достойны. Я даже собираюсь доверить тебе важное поручение.

Констанс заерзала на стуле, пытаясь скрыть удовольствие, доставленное его похвалой:

– А у тебя какие есть соображения?

– Пока не появилось более конкретных свидетельств, я во всем согласен с тобой. Но должен добавить, что два пункта, которые я нахожу наиболее красноречивыми, – это слово «ТАЙБЕЙН», вырезанное на теле историка вместе со странными символами… и история о призраке.

– О призраке?

– Та, которую ты мне рассказала, – о том, что маяк посещают призраки, что там слышен детский плач.

– Ты действительно считаешь это важным?

– Крайне важным.

Пендергаст повернулся на стук в дверь:

– А вот и наш первый допрашиваемый!

Он открыл дверь, и они увидели человека в коридоре. Лет сорока с небольшим, хрупкого телосложения, с редеющими каштановыми волосами и выступающим адамовым яблоком. Констанс дважды видела его в городе: один раз – на улице, где он издали наблюдал, как арестовывают Пендергаста, а второй раз – в гостинице вчера утром, во время завтрака. В обоих случаях на нем были консервативные, довольно унылые костюмы, почти комично контрастировавшие – поэтому она его и запомнила – с яркими ворсистыми шерстяными пуловерами. В подобный пуловер облачился он и сегодня: персикового цвета и пушистый. Chacun à son goût [15] Здесь: о вкусах (goût) не спорят (фр.) . , с отвращением подумала она… или в данном случае об отсутствии goût.

– А-а, – сказал Пендергаст. – Дана Данвуди, эсквайр, во всем своем великолепии.

– Мне нравятся яркие цвета, – сказал человек, пожимая протянутую руку. – У вас, я полагаю, совершенно противоположные вкусы.

– В точку, прямо в точку! Прошу вас, садитесь. – Пендергаст дождался, когда человек устроится поудобнее. – Это моя помощница мисс Грин, она будет присутствовать при нашем разговоре. Констанс, познакомься: Дана Данвуди, местный адвокат.

Констанс кивнула.

– Чем могу вам помочь, агент Пендергаст? – спросил Данвуди.

– Несколько вопросов, если вы не возражаете.

Данвуди помахал рукой. Констанс заметила на его запястье простую выцветшую татуировку в виде якоря.

Пендергаст заглянул в свой блокнот:

– Позавчера вечером вы были дома?

Данвуди снова кивнул.

– Видели или слышали что-нибудь необычное тем вечером?

– Ничего, что осталось бы в памяти.

Пендергаст сделал пометку в блокноте.

– Востребована ли адвокатская профессия в Эксмуте?

– Вполне.

– Какой работой вы занимаетесь?

– Продажи недвижимости. Изредка судебные дела. Немного рутинных городских дел.

– А какого рода судебные дела?

– Разные. Имущественные претензии. Споры о правах прохода по чужой земле. Просьбы о разрешениях на отклонения от требований Земельного кодекса.

– Понятно. И вы, будучи одним из членов муниципалитета, можете быть полезным в таких делах.

Данвуди выдернул из пуловера торчащую ниточку:

– Агент Пендергаст, я никогда не допускаю конфликта интересов между моим профессиональным и гражданским долгом.

– Ну разумеется.

На губах Данвуди появилась едва заметная улыбка. Констанс отметила, что он довольно проницателен и запугать его нелегко.

– Вы женаты, мистер Данвуди?

– Уже нет.

Констанс, прищурившись, посмотрела на Данвуди. Он имел присущую адвокатам привычку отвечать на вопросы, не давая при этом никакой информации.

– Понятно. Но у вас есть родня в городе.