Проктор попытался своими силами собрать всю информацию об исчезновении его нанимателя. Его тело искали пять дней. Поскольку пропавший являлся федеральным агентом, на поиски было привлечено немало сил. Катера Береговой охраны обыскивали воды Эксмута; местные офицеры и Национальная гвардия прочесывали побережье от границы с Нью-Гемпширом до Кейп-Энн, искали хоть какие-то следы агента Пендергаста, пусть даже обрывки одежды. Ныряльщики тщательно исследовали скалы, куда могли унести тело подводные потоки и где оно могло зацепиться, прошлись сонаром по морскому дну. Но так ничего и не обнаружили. Дело официально не было закрыто, но никаких действий по нему не проводилось. Поскольку результаты поисков не позволяли сделать окончательный вывод, негласное заключение сводилось к тому, что Пендергаста, серьезно раненного во время схватки с демоном, ослабленного борьбой с коварными приливными течениями, непрерывными волнами и десятиградусной водой, унесло в море, где он и утонул.
Теперь Проктор осторожно подошел к Констанс и сел рядом. Она скользнула по нему взглядом, слабо улыбнулась ему и снова уставилась в камин. Пляшущий огонек отбрасывал темные тени на ее фиалковые глаза и темные, коротко остриженные волосы.
После ее возвращения Проктор взял на себя обязанность опекать ее, зная, что именно этого и хотел бы его наниматель. Ее печальное состояние рождало в нем неожиданное желание защитить ее, и он не мог не относиться к этому без иронии, потому что Констанс в нормальном состоянии была не из тех людей, которые ищут защиты. И все же, хотя Констанс не говорила об этом вслух, она была рада его вниманию.
Он еще раз решил попытаться вытянуть из нее что-нибудь, помочь ей освободиться, хотя бы на время, от смешанного чувства вины и утраты, которое мучило ее.
– Констанс… – мягко проговорил он.
– Да? – ответила она, по-прежнему глядя на огонь.
– Я подумал, может, вы все же расскажете мне последнюю часть истории. Я знаю, вы уже рассказывали это прежде, но я так до сих пор и не понял, что случилось – что случилось на самом деле – во время борьбы с этим… существом, которое вы называете Мораксом, кем он был и как смог… одолеть мистера Пендергаста.
Констанс долго молчала. Наконец она шевельнулась и, не сводя глаз с огня, заговорила:
– Я рассказала вам о генетической аномалии, рудиментарном хвосте, который придавал Мораксу этот ужасный вид. Рассказала, как эксмутские ведьмы на протяжении многих поколений содействовали развитию этой аномалии путем скрещивания, словно выводили новую породу собак. Ведьмы помешались на его сходстве с изображением Моракса в старых гримуарах и каталогах демонов. К производителям относились как к недочеловекам, их содержали запертыми, в грязи – вернее сказать, по-скотски, – использовали в сатанинских ритуалах. Вот почему, когда Моракс вырвался на свободу, его жертвами по большей части стали члены ковена. Несколько невинных людей погибли случайно, просто оказались на его пути.
– Но… – Проктор поискал правильные слова. – Как этот урод мог одолеть мистера Пендергаста?
Констанс бросила взгляд на чайный сервиз, а потом снова уставилась на огонь:
– Он не одолел Алоизия. Демон погиб.
– Однако мистер Пендергаст…
– …жив, – резко закончила она его фразу, но Проктор впервые услышал нотку неуверенности в ее голосе.
Да и настороженность, которую она проявляла с тех пор, как вернулась, тоже постепенно исчезла.
Проктор протяжно вздохнул и еще раз попытался отвлечь ее от печальных раздумий:
– Но как эта тварь сумела убить столько народа?
– То, как с ним обходились, превратило его в социопата и зверя. Только одно могло сдерживать его, не считая цепей и плетей, конечно. Это было обещание, которым они постоянно его кормили, снова и снова: в один прекрасный день они выпустят его наверх, и он увидит солнце, будет купаться в его тепле и свете. Он был одержим этим. Когда он бежал из подземного лабиринта туннелей и попал в темную безлунную ночь, он решил, что его обманули. – Она помолчала. – Но его мечта все же сбылась… перед самой смертью.
– Много добра это ему принесло!
Констанс выпрямилась в кресле:
– Проктор, если уж мы заговорили о туннелях… я решила спуститься вниз.
Это неожиданное сообщение ошеломило его.
– Вы хотите сказать – вниз, где вы жили прежде?
Она не ответила.
– Зачем?
– Научиться… принимать неизбежное.
– Почему же нельзя делать это здесь, с нами? Вы не можете снова уйти туда.
Читать дальше