Линкольн Чайлд - Багровый берег [litres]

Гэвин, морщась, заговорил с примечательным присутствием духа:

– Все в порядке, Моракс. Все будет хорошо. Ты снова дома. Отпусти меня, пожалуйста.

Моракс повторил невнятный звук, что-то вроде «сольц» или «сонц» – точнее Констанс не смогла уловить.

– Ты делаешь мне больно, – сказал Гэвин. – Пожалуйста, отпусти меня.

В ответ Моракс еще раз с силой крутанул руку Гэвина. Раздался треск. Сержант охнул, но, к немалому удивлению Констанс, сохранил самообладание.

Даже если бы она не слышала то, что рассказал Гэвин, для нее было бы очевидно, что этих двоих связывает долгая и трудная история, – история, которая теперь так или иначе приближалась к своему концу.

Эти двое настолько сосредоточились друг на друге, что Констанс поняла: у нее появилась возможность сбежать, но двигаться нужно очень осторожно. Однако путь, которым она вошла в эту комнату, был заблокирован двумя противниками. Значит, ей придется бежать еще глубже в туннели.

Не сводя глаз с Моракса и Гэвина, она сделала шаг назад, потом еще один.

– Моракс, – сказал Гэвин, – теперь я – вождь ковена, а это означает, что мы в некотором роде партнеры. То, что делали с тобой все прошедшие годы, неправильно, и…

Неожиданно взревев, существо рвануло Гэвина за руку и вывернуло ее, словно ножку индейки. Из прорванной на запястье кожи потекла кровь. Гэвин вскрикнул и попятился назад, лихорадочно пытаясь остановить кровь. Его глаза расширились от ужаса. Демон снова заревел.

Констанс спокойно и медленно двигалась вдоль дальней стены комнаты. Двое врагов были заняты друг другом и совершенно забыли о ней. Ближайшее будущее не предвещало ничего хорошего для Гэвина, и ей не хотелось присутствовать при этом. Существо раскалилось от ненависти, раздулось, как жаба.

– Прошу тебя, – проговорил Гэвин срывающимся голосом. – Мы уважаем тебя, ты для нас очень важен… я приношу тебе мои самые, самые искренние извинения за то, что случилось. Теперь, когда ситуацию контролирую я, все будет по-другому.

Он просительным жестом протянул неповрежденную руку.

Моракс, приведенный в ярость его речью, бессвязно взревел, ухватился за второе запястье и с силой выкрутил его. На этот раз Гэвин не выдержал, он испустил пронзительный крик и упал на колени, и это было последнее движение Гэвина, которое видела Констанс. Она скользнула за угол, в темноту центрального коридора и глубину туннелей, тянущихся за ним.

Пендергаст приостановился у гребня невысокой песчаной дюны и оглядел руины Олдема, лежащие в лощине, поросшей кустарником и низкими корявыми соснами. Шторм шел на убыль, дождь на время прекратился, ветер стихал. Но море продолжало с яростью биться о галечный берег. То и дело из-за облаков появлялась полная луна, проливая слабый свет на руины, полуобрушенные стены, разбросанные там и тут подвальные ямы, обломки посуды, осколки стекла, тускло мерцающие на влажном песке.

Следы существа были почти стерты, но на песке и гальке еще оставались отпечатки, по которым мог следовать Пендергаст. Некоторые из них принадлежали существу, но попадались и меньшие по размеру, и они, несомненно, принадлежали Констанс.

По расположению подвальных ям Пендергаст определил, где проходила когда-то главная улица. В дальнем ее конце он увидел остатки кирпичной стены на более основательном фундаменте из гранитных блоков – очевидно, руины Олдемской церкви. Пендергаст подошел к краю церковного подвала – глубокого подземного помещения, выложенного треснувшими блоками и усеянного кирпичами, обломками досок и мусором. У задней стены валялось полусгнившее полотнище парусины.

Пендергаст спустился в разрушенный подвал, посветил фонариком и быстро обнаружил неподалеку от парусины неприкрытую железную плиту. Он подошел, опустился на колени и осмотрел петли. Внимательный осмотр показал, что этим ходом пользовались, причем довольно часто. Стараясь не производить шума, Пендергаст поднял плиту и посветил внутрь фонариком. Узкая каменная лестница вела в сырой туннель, уходящий в темноту.

Прикрывая фонарик рукой, Пендергаст проскользнул внутрь и опустил за собой плиту. Выключив свет, он присел на корточки и прислушался; шум прибоя звучал здесь приглушенно, а из-под земли не доносилось ни звука – только поднимался запах смерти и разложения, смешанный со слабым ароматом горящего воска.

Пендергаст вытащил пистолет и опять прислушался. По-прежнему ничего.

Он включил фонарик, осмотрел лестницу и заметил явные признаки того, что недавно здесь кто-то проходил: песок, капли дождя и частичный, но четкий отпечаток босой ноги. Это было неопровержимое свидетельство того, что он упустил из виду какую-то чрезвычайно важную деталь, и Пендергаст снова почувствовал сильное беспокойство. Но, даже взвешивая все обстоятельства, он все равно не находил объяснения неожиданному появлению босоногого монстра, совершающего массовые убийства в Эксмуте. И не мог понять, почему именно в этот момент монстр решил обрушить на город свою ярость.