Сергей Матросов - Ловец снов

— Вот это мы нашли на том месте, где стояла ваша машина. Эта ватка пропитана спиртом с остатками крови. Когда вы с Дмитрием уехали в первый раз, насколько я помню, вы не делали ему ни каких инъекций, в больницу вы так и не попали, а ждали где-то неподалёку, когда мы поедем за вами. Дождавшись, когда наши машины выехали из леса, вы вернулись на старое место и сделали Дмитрию укол. Что вы ввели внуку, профессор? Почему он сейчас находится в коме, а вы преспокойно наблюдаете за ним? Почему вы вернулись назад, в конце концов? Видите, как много у меня к вам вопросов. Попробуйте теперь ответить хотя бы на один из них.

Виктор Иванович пожал плечами, понимая, что на сей раз выкрутиться будет гораздо трудней. Ещё он понял, что Корзун просто так его не отпустит, и будет давить его до последнего, пока он сам не расскажет всё о пластинах Дарагора. Как он узнал о них, вот в чём вопрос? Корзун видимо заждался, пока Виктор Иванович обдумает до конца, что ответить и напомнил ему о своём ожидании.

— Так что вы мне, профессор ответите? Я с нетерпением жду вашего ответа. Только не нужно говорить мне, что вы вернулись, вспомнив о какой-то забытой вами вещи.

Виктор Иванович хотел сказать ему именно это, но хитрый Корзун его опередил, отрезая все пути к отступлению. Молчать больше не было ни какого смысла. Профессор вздохнул и не спеша начал свою речь:

— Что вы собственно хотите узнать или понять? Вам действительно интересно знать как наши предки, взаимодействуя, а проще сказать, живя в самой природе, творили такие вещи, которые и представить нам сейчас трудно? Как они перемещались по времени и могли появляться в любом месте, где они захотят, оставаясь невидимыми? Принципы действия их психотронных орудий или механизмы управления ими самой природой вы хотите знать? — Профессор рассмеялся. — Это невозможно! Это уже стало невозможным, потому, что мы полностью потеряли связь с ними и перестали жить по их законам. Главная ценность наших предков заключалась в них самих. Мы можем понять всё то, о чём я вам говорил, но для этого нам сначала нужно понять их самих. Кто они были, наши далёкие предки?

Корзун удобнее устроился в своём кресле. Он давно ждал этого откровенного разговора. Теперь он понял, что Стрельцов созрел и готов приоткрыть ему дверь в далёкое прошлое. В тот мир, где когда-то творились чудеса. Если он не найдёт заветные пластины Богов, где описаны многие механизмы управления самой природой, то на пенсию он уйдёт очень скоро и не в полковничьих погонах. Профессор знал про эти пластины и, возможно знал, где они находятся, это Корзун чувствовал. Долго ему пришлось наблюдать за профессором издали, но время пришло и пора работать на результат. Когда Стрельцов начинал говорить о наследии, его глаза преображались, зажигаясь ярким огнём. Весь он, казалось, становился выше и шире в плечах. Сейчас перед Корзуном сидел уже другой, нежели полчаса назад, человек, который рассказывал интересные вещи.

— Прежде всего, это были высоко духовные высокоорганизованные люди. Быть высоко духовной личностью не просто. Это не рубашка, которую захотел надел, а захотел, снял. Этому нужно, прежде всего, учиться, чем, впрочем, они и занимались всю жизнь. Это тяжкий труд во имя будущих поколений, во имя всего разумного во вселенной. Больно осознавать то, что мы об их этот труд просто вытерли ноги. Мы в неоплатном долгу перед нашими предками и я думаю, что уже пришло время платить по счетам за наше наплевательское отношение к своему наследию. Мы уже стали безродными, потеряв все родовые связи и став уродами или стоящими у рода. Как мы можем теперь их понять?

Корзун решил, что вступительного слова будет достаточно и подал из своего кресла голос:

— Может не всё так мрачно, профессор? Я открою вам одну государственную тайну, надеясь на вашу порядочность. — Корзун поднялся из кресла и прошёлся вокруг стола. — В подземных тоннелях мы нашли древнюю рукопись. Учёные перевели её. Оказалось, что в некоем Храме Первичного огня хранились некие золотые пластины, числом семь. Именно на этих пластинах, в виде рун, были нанесены знания, которые нам бы очень пригодились.

— Нам, это кому?

— Государству, профессор. Государству.

— Государству? — Виктор Иванович как-то нехорошо усмехнулся.

— Доверить достояние наших предков государству?

— А что вас собственно не устраивает?

— Я не знаю, понимаете ли вы до конца, что такое государство? Государство, которое на протяжении многих столетий уничтожало это наследие, теперь хочет непременно знать всё о рунах Богов? Звучит как-то странно.