Сергей Матросов - Ловец снов

Неожиданно, откуда-то сверху на них стали капать мелкие капли дождя. Сначала редкими маленькими зёрнами, потом горошинами, летний дождь застал людей врасплох. Как по команде все подняли головы вверх, подставляя лица тёплым ласковым каплям. Всматриваясь в высокое голубое небо, Дмитрий искал причину этого дождя. Искал глазами на пронзительно — голубом фоне хоть маленькое белое облачко. С таким чудом он сталкивался впервые в жизни. Над ним не было даже намёка на какие-нибудь облака. Это был настоящий солнечный дождь. Прозрачные капли, пронизанные солнечными лучами, искрящимся потоком низвергались вниз, и яркими брызгами разлетались в стороны при падении. Онемевший от увиденного, Дмитрий молча наблюдал за солнечным дождём и своими попутчиками по подземелью. Дарагор, будто отведав живой воды, был похож на молодца, распрямившего могучие плечи. Подняв лицо и руки вверх к солнечному потоку, он словно малое дитя радовался этому чуду. Морщинки на его лице разгладились, глаза сияли торжеством, и всё его естество сейчас стремилось вверх в дальние дали. Дара ловила ладошками солнечные капли, и когда в ковшике рук образовывалась не большая лужица, подносила их к губам и пила с таким наслаждением, будто вернулась на землю не из холодного и сырого подземелья, а из жаркой пустыни. Она пила солнце. Девушка, то кружилась на месте, то начинала бегать вокруг него и Дарагора. Не останавливаясь ни на мгновение, будто от этого движения зависела вся её жизнь, Дара как малое дитя на ходу что-то кричала, издавая пронзительные восторженные звуки. Дмитрий зачарованно смотрел на это дитя природы не в силах отвести свой взгляд от объятий явления природы с человеком. Это было не похоже ни на что. Это не было игрой или какой-нибудь бравадой. В его голове хороводом носились мысли, пытаясь озвучить увиденное, и придать ему законченный вид. Так было положено и к такому положению вещей все привыкли. Дмитрий поймал себя на том, что он старается совместить не совместимое. Он сейчас пытался объединить два времени и дать оценку происходящему с позиции своей цивилизации. Неожиданно пришла мысль: «Что я делаю и зачем? Кому это нужно? Наслаждайся мгновением и не делай никаких выводов. Пытайся почувствовать то, что сейчас переживает Дара. Когда ты это почувствуешь, то тогда наверняка поймёшь её внутренний мир». Он впитывал её всю до конца вместе с солнечным дождём. Сейчас она для него была богиней. Намокший от тёплой влаги её длинный сарафан, прилипал к телу, вычерчивая идеально сложенное тело. Любуясь совершенством, Дмитрий не в силах был оторвать от неё глаз и хотел только одного — этот волшебный дождь не должен прекращаться. Однако в жизни всё устроено не так, как мы хотим, а так как нужно это создателю. Солнечный дождь прекратился так же неожиданно, как и начался. Безумный танец закончился, а горящие огнём глаза несколько потускнели. Нельзя впитывать природную энергию бесконечно. Теперь пришло время отдавать ей свою в повседневных мирских заботах.

— Хороший знак в Ярилин день. — Дарагор смахнув рукой с одежды влагу, повернулся к Дмитрию. — Главное ты знаешь. Иди к реке. Пока Стрелец не открыл тебе обратного пути, будь со всеми на этом празднике.

Дмитрий с тоской посмотрел на Дару, но обратился к волхву:

— А вы там будете?

Мудрый Дарагор сразу понял причину его вопроса и усмехнулся.

— Конечно, будем, только чуть позже.

— Мы придём на большую поляну у Ирия. — Дара улыбнулась и махнула ему рукой. — На краю этой поляны растёт могучий дуб — найди его и жди нас там.

Дмитрий проводил глазами Дарагора и Дару, пока они не скрылись из виду. Он врастал в эту девушку душой постепенно, совершенно не думая о дальнейших последствиях. Создавалось ощущение, будто где-то глубоко внутри него переплетаются корни больших деревьев, сплетаясь на века, до самой смерти. Сейчас он забыл о том, что у него есть дом и родные люди, которые с нетерпением ждут его возвращения через толщу времени. Об этом просто не хотелось думать, что бы потом не жалеть о времени давно минувшем, где останется его сердце и прекрасная девушка со странным именем Дара.

Дмитрий, погружённый в невесёлые мысли, не спеша шёл по улицам Асгарда в направлении реки. Он чувствовал, что его путешествие скоро закончится и ему становилось тоскливо от того, что он больше уже никогда не увидит Дару. Его сказка подходила к концу, как сладкий сон, унося с собой все яркие картины увиденного, куда-то за грань человеческого сознания. Сказочный город — улей, величественный Храм, блаженные люди с наивными глазами. Подземный лабиринт, как паутина, сплетённая чудовищем, сторожащим несметные богатства Вар Вар — скоро всё это останется только в его памяти. За какие-то трое суток он понял и увидел больше, чем за всю свою прошедшую жизнь. Дмитрий остановился у какой-то избы и осмотрелся по сторонам. Нарядно одетые люди, явно в приподнятом настроении, ходили по улицам города. Белые, с вышитым воротом и рукавами рубахи у мужиков и яркие до пят сарафаны у женщин, навевали мысль о грандиозном карнавале. Все, от мала до велика, были в преддверии большого праздника. На ходу это обсуждалось, о чём-то толковалось и что-то высмеивалось. Унынию здесь не было места. Встряхнув головой, прогоняя свои пасмурные мысли, Дмитрий в сердцах махнул на всё рукой и сделал глубокий вдох. Заряжаясь всеобщим весельем, постепенно приходило настроение и желание жить дальше. Ещё неожиданно пришёл зверский голод. Вспоминая, что он ел в последнее время, Дмитрий так и не вспомнил. В животе было пусто, как в колодце. На беду в воздухе носились запахи свежевыпеченного хлеба и ещё чего-то забытого, но очень вкусного. Повинуясь инстинктам, он пошёл на эти запахи, как дикое животное. Далеко идти не пришлось — тут же за углом избы, за невысокой изгородью стоял покрытый белой скатертью широкий стол, на котором в самом центре возвышался изрядных размеров каравай. Видимо только что из печи, он издавал такие запахи, от которых у Дмитрия рот наполнился слюной, а в животе противно заурчало. Он, словно загипнотизированный стоял у этого стола и не сводил глаз от этого румяного толстяка. Неожиданно со стороны избы отворилась скрипучая дверь, и перед Дмитрием возникла толстая тётка в испачканном мукой фартуке поверх праздничного сарафана. Перед собой в одной руке она держала глубокую миску с дымящимся мясом, а в другой — пучок репчатого лука. Тётка остановилась, как вкопанная, скорее с интересом, чем с испугом, разглядывая странного гостя. У Дмитрия все слова застряли в пересохшем горле, и он зачем-то поклонившись тётке, молча посмотрел на миску с куриным мясом и облизал губы. Тётка не была дуррой и всё поняла сразу. Она поставила на стол миску, положила зелень, и улыбнувшись, обратилась к Дмитрию: