Сергей Матросов - Ловец снов

— Готовь адреналин напрямую в сердце, подключайте Дмитрия к лёгочнику и на всякий случай приготовь дефибриллятор.

Верочка, кивнув головой, кинулась в процедурную исполнять указания главного. Стрельцов быстрыми нервными шагами направился в свой кабинет. Времени у него, что бы вытащить Дмитрия из усиливающейся комы, почти не было. Нужно было спешить. У самой двери своего кабинета, неожиданно он столкнулся, с переминающейся с ноги на ногу девицей. Судя по её виду, она ждала именно его. Этого ещё не хватало, подумал профессор, и стараясь не обращать на девицу внимания, открыл дверь кабинета. Та, не церемонясь, сделала шаг навстречу, втискиваясь в дверной проём.

— Здравствуйте Виктор Иванович. Я Лера. Дима, наверное, рассказывал вам обо мне?

Профессор, наконец, вспомнил знакомое лицо. Однажды он видел Дмитрия с этой девушкой. Память на лица у него была феноменальная. Один раз, даже мельком, взглянув на лицо любого человека, он мог даже через несколько лет вспомнить его.

— Что же вы хотели, Лера?

В голосе Стрельцова чувствовалось раздражение. Оно всегда приходило к нему, когда кто-то мешал ему в его делах. Видимо девушка это почувствовала, и улыбка медленно сползла с её лица.

— Я ищу Диму. В редакции сказали, что он болен и находится здесь у вас.

— Это так и что?

Лера пожала плечами, не понимая раздражительности старика.

— Я хотела бы его видеть. Что с ним?

Профессор пожал плечами и тяжко вздохнул.

— Если бы я знал. — Он опустил глаза, не собираясь рассказывать ей всю историю, и заметил, как девушка теребит в руках небольшой блестящий ключ. — В любом случае к нему сейчас нельзя. — А ключик-то от квартиры Дмитрия. Спутать он не мог, поскольку сам заказывал несколько ключей к новому замку. — Приходите завтра. Сейчас я ничем не могу вам помочь.

Лера какое-то время переминалась с ноги на ногу, собираясь сказать нечто важное, но, видимо, передумав, зажала ключ в своей ладошке, и усмехнувшись чему-то, сказала:

— Хорошо. Раз он не может или не хочет со мной говорить, то мне лучше уйти. — Резко развернувшись, она чуть ли не бегом кинулась на выход из больницы. — Прощайте, профессор!

Последнюю фразу она почти выкрикнула на ходу. Виктор Иванович, ни чего не понимая, пожал плечами.

— Прощайте, коли так.

Интересно, что там у них произошло, и отчего эта девочка такая вся на нервах?

Прикрыв за странной посетительницей дверь, профессор уселся за свой рабочий стол и прикрыл глаза. Нужно было всё хорошенько ещё раз обдумать. Тут, в тишине своего кабинета, среди умных книг, он чувствовал себя защищённым и спокойным. В этом кабинете к нему приходили великолепные идеи, а мысли становились сродни могучей светлой реке, несущей свои воды куда-то в бесконечность времени. Напряжение, сковывающее его уже третьи сутки, не отпускало, а бессонные ночи создавали ощущение, что голова набита ватой. Проблема была в одном — как помочь Дмитрию вернуться назад здоровым и невредимым. Что сейчас происходит в его голове и достиг ли он прошлого? Вся затея с перемещением во времени сейчас казалась ему абсурдной. Зачем он только повёлся на этот призрачный шанс? Если он не вытащит из комы Дмитрия, то он будет убийцей. Причём убийцей своего родного единственного внука. Сосредоточиться на главном не получалось. Огромный ком вины и совести за своё разгильдяйство, давил непомерным грузом. Профессор обхватил голову руками и с силой сжал ладони на висках, стараясь выдавить всё ненужное наружу. Получилось плохо. Вдобавок ко всему у него разболелась голова. Вытащив из сейфа пластинку аспирина, он вытащил одну таблетку, и отправив её в рот, тут же запил тёплой с привкусом резины водой прямо из графина. Откинувшись на спинку кресла, Виктор Иванович прикрыл глаза, стараясь опять сосредоточиться на главном.

В дверь неожиданно постучали и тут же открыли её, как водится, без спроса. Весь дверной проём заполнила, уже ставшая ненавистной, фигура Корзуна.

— Разрешите войти, профессор?

Корзун явно издевался над ним.

— Уже вошли. — Виктор Иванович почувствовал, как внутри него что-то оборвалось, и неудержимый гнев начал выплёскиваться наружу. — Чем обязан?

— Мне сказали, что вы у себя, вот я и зашёл по случаю. Вы, я гляжу, не рады?

Это уже была открытая циничная наглость.

— Послушайте, — Виктор Иванович всё же пытался держать себя в рамках приличия, — вы мешаете мне работать! Оставьте меня без вашего присутствия хотя бы на сутки! Я вас видеть уже не могу!