Андрей Ангелов: Поездка к мертвецам

Сделав такой неутешительный вывод, я перестал ломать голову и внимательнее прислушался к очередному «героическому» рассказу сэра Генри.

29 ноября, в час пополудни, наш отряд достиг конечной цели путешествия – лагеря у выжженной земли.

Еще год назад по распоряжению сэра Генри рабочие, нанятые в деревне, отвоевали у джунглей клочок земли, обнесли его бамбуковым частоколом с воротами и калиткой и соорудили внутри пять военных палаток, очаг для приготовления пищи под навесом и несколько хозяйственно-бытовых построек. К слову сказать, те же рабочие потрудились и на строительстве дороги от деревни до лагеря. И хотя дорогой это недоразумение можно было назвать только с большой натяжкой, я мысленно отметил тот факт, что навязчивая идея моего друга обошлась ему недешево.

Теперь в лагере дожидались нашего прибытия еще трое ветеранов – англичанин Брендон и два индуса – Прадиб и Муту. Таким образом, объединенный отряд насчитывал уже двенадцать человек.

– Ну, что вы скажете на это, Чарльз? – победно воскликнул сэр Генри, указывая широким жестом на открывшийся перед нами черный прямоугольник голой земли площадью не более восьмидесяти квадратных метров. Он выглядел одиноким островком посреди зеленого моря растительности, преимущественно бамбука и кое-где рожковых деревьев, магнолий, бука и пандуса.

– Любопытно. Внешне очень похоже на срез угольной шахты, – ответил я, опускаясь на корточки, зачерпывая ладонью и поднося поближе к глазам легкую рассыпчатую горсть черной породы. – Действительно, размельченный каменный уголь.

– И откуда, по-вашему, ему здесь взяться? – усмехнулся сэр Генри, грузно опираясь на длинное охотничье ружье с богатой отделкой.

– Не знаю, – иронично ответил я. – Я не геолог. Возможно, это еще одна загадка природы или… самое веское доказательство существования вашего храма.

– Вот здесь вы промахнулись, Чарльз. Эй, Муту, покажи-ка мистеру Бенксу твою находку!

Последние слова моего друга были обращены к маленькому юркому слуге-индусу, который вместе со своим братом, разведчиком Рави, расположился в нескольких шагах от нас и внимательно следил за джунглями. Муту широко улыбнулся, обнажив два ряда безупречных жемчужно-белых зубов и, повернувшись к нам спиной, вприпрыжку поспешил к частоколу.

– Вы пробовали копать вглубь? – спросил я, выпрямляясь и вытирая испачканную ладонь.

– Мне нравится наблюдать за ходом вашей мысли, Чарльз. В ней угадывается основательность и коммерческий интерес. Но я «копал», как вы изволили выразиться, по другой причине и через два метра уперся в глинистую почву. Так что промышленная разработка исключена. Между прочим, эти раскопки и позволили отыскать то, что я собираюсь вам предъявить… Он был оставлен на самом краю выжженной земли, можно сказать, на самой границе.

– О чем это вы?

– Не спешите, сейчас узнаете.

В эту минуту из калитки выступил Муту, осторожно неся в правой руке перед собой что-то небольшое, завернутое в тряпицу. Прежде чем передать свою ношу мне, он почтительно поклонился и приложил к груди свободную ладонь. Я одобрительно кивнул, с подчеркнутой аккуратностью взял предложенный сверток, приподнял двумя пальцами край тряпицы и, заглянув под него, обнаружил глиняную табличку. На ней имелась комбинированная надпись, нацарапанная на древнегреческом и арабском языках.

– Что это? – я недоуменно покосился на сэра Генри.

– Не желаете разглядеть его получше? Уверяю вас, Чарльз, он того стоит, – отозвался сэр Генри, наблюдая за мной с явной обеспокоенностью.

Немного помедлив, я осторожно взял глиняную табличку в правую руку, и в ту же секунду перед глазами у меня потемнело, а по телу пробежала болезненная судорога.

– Что с вами, Чарльз? – голос сэра Генри казался чужим и далеким.

– Мне что-то…

Я провел ладонью по лицу, прогоняя внезапную слабость, затем пристально посмотрел на табличку и заговорил, с трудом ворочая непослушным языком:

– Вы будете смеяться, но мне показалось, что ваша находка… она высасывает… жизненные соки.

– Вы тоже это почувствовали? – оживился сэр Генри.

– Что почувствовал?

– Силу артефакта, – ответил мой друг и добавил несколько слов на хинди, обращаясь к застывшему Муту.

Слуга наклонился, подобрал с земли тряпицу, которую я успел обронить, и протянул руку за табличкой.

Удивительное это было ощущение. Невзирая на очевидный вред, причиняемый здоровью, я не хотел с ней расставаться. Видя мое замешательство, Муту сам взял артефакт, предусмотрительно накрыв его сверху тряпицей, завернул и, сгорбившись под гнетом ответственности, понес обратно в лагерь.