Игорь Фёдоров - Чудес никто не отменял

Читатели оживились, задвигались стулья, к стойке выстроилась небольшая очередь. Каждый держал в руках маленькое сокровище — книгу. Вдруг из глубины стеллажей вдруг раздался визг, и появилась Оксана — молодая девушка и помощник библиотекаря, единственной задачей которой являлась транспортировка книг с книжных полок до столика Нины Николаевны и обратно. Еще она очень мило улыбалась посетителям, хотя это не входило в ее обязанности. Она смущенно оглядела всех присутствующих и покраснела:

— Мышь увидела.

Нина Николаевна недовольно поморщилась. Мышь — не самая хорошая реклама для вверенной ей библиотеки. Громкие звуки, тоже.

Я замыкал очередь посетителей, состоящий аж из двух человек, и когда подошла моя очередь, основная ее часть уже получала одежду в гардеробе.

Нина Николаевна внимательно посмотрела на обложку и перевела взгляд на меня:

— А разве ты не читал «Пылающий остров»?

— Читал, классе в пятом. А вы разве запомнили?

— По-моему, ты фантастику на третий круг погнал. А вот насчет Бальзака или Цвейга, что-то не припомню. Ну а про Шерлока Холмса, я вообще молчу. С твоим-то послужным списком.

— Зато лично знаком с Хемингуэем и Твеном, — с гордостью отбил я удар.

Оксана мне ослепительно улыбнулась.

— Это замечательно, — согласилась Нина Николаевна, — но у нас еще много других писателей. Джек Лондон, например, или из наших, Беляев. Раз уж ты фантастику любишь. Неплохо пишет, по-моему. «Человека-амфибию» читал?

— Фильм смотрел, а после него, читать уже не интересно. Видишь происходящее глазами режиссера, или оператора-постановщика. Как-там у них…

— Надо же, — покачала головой библиотекарша.

— Шерлока Холмса это тоже касается. А хотелось бы увидеть что-то свое.

Я много лет числился читателем библиотеки, я знал здесь всех и все знали меня. Но тем не менее, Нина Николаевна внимательно пролистала книгу на предмет вырванных или поврежденных страниц. Не спеша поставила свою подпись в колонке «принято» в моей читательской карточке и удовлетворенно чуть кивнула головой.

Оксана легко подхватила книгу, опять улыбнулась мне и тихо шурша тапочками по линолеуму, скрылась в тени среди высоких стеллажей.

— До свидания, Нина Николаевна, — сказал я, направляясь к выходу.

— Всего хорошего, Артем, — услышал я в ответ ее холодный официальный голос. Лишенный каких-либо эмоций.

А вот только что она была живым человеком, а не роботом. Но сказка закончилась, карета превратилась в тыкву, а Золушка в Нину Николаевну. Интересно, в кого превращается Оксана, когда ей некому улыбаться.

Когда я подходил к гардеробу, посетители (в количестве двух человек) уже покинули здание библиотеки. Как оказалось, гардеробщицы тоже не было. Ее постоянное рабочее место — старенький стул за стареньким небольшим столиком, на котором лежали кроссворды и какой-то детективчик, было пустым. Я вошел в гардероб, обставленный вешалками с металлическими блестящими крючками для одежды. На крючках покоились в полном молчании номерки, похожие на дешевые серьги.

— Артем, пока, — послышалось за моей спиной.

Младший научный библиотечный сотрудник Оксана, держа зонтик наготове, направлялась к выходу. Вместо тапочек, на ее ногах теперь красовались кроссовки на толстой подошве, в которых можно было не обращать внимания на лужи.

— Счастливо, — отозвался я, получив в награду очередную порцию солнечной улыбки и хорошего настроения.

Входная дверь захлопнулась, Оксана растворилась в дождливом сумраке. Солнышко исчезло за тучей. Я зашел в гардероб. Ситуация была не нова, да и куртка меня заждалась, но хозяйничать самому тоже не хотелось.

— Баб Люба! — позвал я, выглянув в коридор. Никого. Не дождалась последнего посетителя, решил я. Ушла смотреть свой очередной любимый сериал. Какой крутят по ящику в настоящий момент, тот и любимый. А какие еще развлечения существуют для одинокой пенсионерки? С подругами петь песни на завалинке?

Теперь оставалось самое трудное — подойти к своей куртке, надеть ее и уйти. Я направился к ней, висящей в дальнем углу. Одинокой и молчаливой в этой тишине.

Целую жизнь назад, еще первоклашкой, я впервые пришел в эту библиотеку. Количество моих визитов исчисляется… ну, наверно тысячами. Были и потери книг, и возмещение их более новыми. Была даже драка из-за журнала с каким-то умным пацаном в очках. И моя читательская карточка менялась чаще, чем у остальных, вместе взятых. Наверно. И неоднократно я сам забирал свои вещи, когда Любовь Георгиевна, она же баба Люба, не дожидаясь меня, вечно последнего посетителя, спешила на очередной сеанс какой-нибудь мыльной оперы.