Игорь Фёдоров - Чудес никто не отменял

Да у вас у всех оригинальные имена, подумал Рудольф. И не удивить ли Одика, сказав, что он знает, и что такое и Франция, и Норвегия, и еще много чего.

— Я конечно могу, — согласился он вслух, — но у меня тоже семья есть.

— Ой да ладно, семья у него, можно подумать, — наперебой заладили коты, — нам бы твои проблемы, семьянин!

— Хорошо, хорошо, — сдался Рудольф, — я что-нибудь придумаю.

— Я не сомневался в тебе, чел, — улыбнулся Уран.

— Будем вместе встречать закаты, — предложил Бормыш и в его глазах заплясали хитрые огоньки, — ты утром лишишься одного греха, а вечером обретешь, для баланса. Так будет справедливо, хотя и бессмысленно.

— Почему? — поинтересовался Рудольф.

Бормыш набрал в легкие побольше воздуха:

— Да потому что, грехи отпускаются на исповеди! Не иначе! — радостно выпалил он, будто держал в себе эту фразу до последнего, — С точки зрения вашего христианства. Вы же все сейчас с крестиками ходите.

Рудольф изумленно посмотрел на кота.

— Так значит, ты изначально не верил во все это?

— Мы все не верили в это, — сказал за всю компанию Одик, — привычка встречать солнце сама по себе хорошая, для творчества или поднятия настроения. Но как процесс очищения души не выдерживает никакой критики. Глупость несусветная, я бы так сказал.

— Извини, дружище, — сочувственно кивнул Уран, — это факт.

— Так вы просто издевались надо мной? — с обидой в голосе спросил Рудольф.

— Сейчас это называется «троллинг», — объяснил Одик.

— Но дискуссия-то получилась хорошей? — миролюбиво улыбнулся Бормыш.

— Что есть, то есть, — озадаченно согласился Рудольф.

Коты всегда его удивляли, всю жизнь. Они главные в семье, но у них есть хозяева. Они объясняют людям, что такое Токио и Рязань, не задаваясь вопросом, кто их воздвиг. У них и единственный (во всем мире!) грамотный кот является изгоем, потому что остальные не умеют читать и писать. А их имена! Сан Саныч, Расстегайчик, Пушок МС. Но сейчас…

Рудольф смотрел на этих сумасбродных, зацикленных на себе животных уже другими глазами.

— Ну, и что теперь? — спросил Одик Рудольфа.

— Что именно?

— Являетесь ли вы, как и прежде, почетным членом нашего клуба? Просто я знаю людей, не способных держать свое слово…

— Являюсь, — решительно ответил Рудольф.

— Значит, вы не обиделись на нас за этот маленький розыгрыш.

— Нет-нет, все нормально. И даже поучительно.

— А будете ли вы также приходить по утрам и встречать солнце? После всего сказанного?

— Ставлю банку шпрот, что нет, — сказал Бормыш, — Рудольф больше не будет тратить попусту время. Два раза в день подниматься на крышу, это уже перебор.

— Принимаю, — с жаром отозвался Уран.

— Где шпроты возьмешь?

— У тебя стащу.

— Хорошо, — кивнул Бормыш.

— Обоснуй свою позицию, — предложил Одик Урану.

— Привычка — вторая натура, от нее трудно избавиться. Да и рассвет — вещь довольно красивая. Я-то в это время уже сплю, но…

— Закат не хуже, — напомнил Бормыш.

— Рудик, не сдавайся, — взмолился Уран, — я тебя поддержу. Со мной и в разведку можно, и на солнце смотреть!

— Ну, что скажете? — спросил Одик, — Ребята волнуются, уже ставки делают.

— Мне надо подумать.

— Золотые слова, — похвалил Одик, — предлагаю это обсудить сегодня вечером. Кто за?

За два часа до заката и открытия собрания, в балконную дверь со стороны улицы уверенно, как к себе домой, постучали.

— Это к тебе, — засмеялась жена, посмотрев через окно, — твой новый друг.

— Здрасте! — донеслось с той стороны.

Дети, сын и дочка, с шумом ворвались в гостиную, вскарабкались на подоконник, с интересом стали разглядывать гостя.

Рудольф открыл дверь и без особого удивления увидел за ней Урана.

— Зайдешь?

— Нет, я на секунду, — сказал кот, принюхиваясь к запахам, — не забыл, не передумал? А то я волнуюсь. Договорились, как-никак.

— Да нет, уже собираюсь потихоньку.

— Да я просто так, чисто напомнить

— Спасибо, — кивнул Рудольф.

— Папа, мы тоже хотим, — запрыгал сын на подоконнике.

— Как только в комнате уберетесь, — строго ответил отец.

Дети тут же убежали к себе, даже не собираясь наводить порядок.

— Насчет Одика я уже договорился. Также сказал, что он переживает по поводу имени. Обещали подумать.

— Ну, теперь он заважничает еще больше, — Уран поднял лапу, разглядывая свои когти, — Рудик, земляк, если твое решение насчет посещения крыши не оправдает мои ожидания, займешь мне баночку шпрот? Я потом отдам.