Игорь Фёдоров - Чудес никто не отменял

— Джимми Йоханссон пишет, — возразил Уран.

— Это норвежский кот, — пояснил Одик для Рудольфа, — уникальная, но бесполезная личность. Сам пишет, сам читает, и перечитывает помногу раз. Да, и Норвегия, это такая страна.

— Стойте, братва, — Уран поднял лапу, привлекая внимание, — а если эта цепочка движется в обратную сторону?

— Ты считаешь, что Бормыш сам забирает грех у Рудольфа? — спросил Одик.

— Я только предположил. Допустим, Бормыш забирает грех из какой-нибудь копилки грехов, а Рудик самоотверженно вынужден восполнять этот пробел. Может он поэтому и поднимается на крышу, подсознательно того не желая.

— Но я желаю, — возразил Рудольф, — это мое взвешенное решение.

— Я ни у кого ничего не забираю, — возмутился Бормыш, — мне своих грехов хватает.

— Не заводись ты так, это только гипотеза.

— Да, — пробормотал Одик, — оказывается, это не так уж и просто. Тут надо подумать.

— Это тебе не рыбу у бабушек воровать, — цинично заявил Уран Бормышу.

— Это от твоего воровства людям покоя нет, — спокойно, не переходя на личности, напомнил Бормыш реальное положение дел, — меня хозяева уже укоряют за дружбу с тобой.

— Я не ворую, — ответил Уран с достоинством, — а меняю.

— А что даешь взамен?

— Свою неиссякаемую любовь.

— Коллеги, — призвал Одик, — вернемся к нашему вопросу. Об отпущенных и взятых на себя грехах.

— Давайте вернемся, — кивнул Бормыш, — и давайте вспомним Муську.

— А чего ее вспоминать? — спросил Уран, — Я ее сегодня видел.

— Хорошо, — сквозь зубы согласился Бормыш, — давайте вспомним случай, произошедший с нашей Муськой.

— Давайте вспомним, — поддержал Одик, — какой именно?

— Когда Муське оторвало лапу…

— Бедная женщина, — покачал головой Уран.

— … и где-нибудь, когда-нибудь, у кого-нибудь, выросла пятая конечность? У человека, у кота, у птицы? Я вас спрашиваю, господа, окунувшие мою бессмертную душу в чужие грехи? Хотя бы теоретически, это возможно?

— Очень хороший вопрос, — обрадовался Одик, — своевременный и актуальный.

— Блестяще прямой вопрос, — добавил Уран, — и ответ отрицательный. Теоретически — невозможно.

— А практически?

— А практически, очень может быть.

— Это почему?

— Потому что наш мир загадочен и непредсказуем, — объяснил Уран, — и с этим не поспоришь.

Мощная машина рассуждений встретила преграду.

— М-да, сложно искать черную кошку безлунной ночью в темной комнате, — развел руками Бормыш, — тем более, если ее там нет.

— Уверяю тебя, был бы кусочек рыбы, — возразил Уран, — и ночью, и в темной комнате найдется эта самая черная кошка. Да еще и с котятами.

— Берем музыкальную паузу, — заключил Одик.

Вся троица замолчала, обдумывая сложившеюся ситуацию. Уран, кот-бродяга, мечтательно рассматривал небеса, где невидимые в это время суток, сверкали и переливались разноцветные звезды. Одик, самопровозглашенный руководитель, молча шевелил губами, вращал зрачками и жестикулировал лапами, стараясь первым найти решение этого вопроса. Бормыш, самый рассудительный и сдержанный из компании, застыл статуей, сосредоточенно разглядывая потрескавшийся рубероид, покрывавший крышу. И его спокойный вид не отражал и сотой доли мозговой деятельности, происходившей в его голове.

Рудольф смотрел на котов, уже понимая, что в философии они не понимают ровным счетом ничего. Основу их рассуждений составляют отдельные фразы, где-то увиденные или подслушанные. Принесенные ветром из мира людей. Но сами коты вызывали у него определенную симпатию. Собираться вместе, чтобы подискутировать на философские вопросы, поразмышлять о вечном, и поспорить о несуществующих вещах — это дорогого стоит. Люди об этом говорят столетиями, так почему бы и котам не внести свой вклад? Все лучше, чем орать по ночам. Хотя Уран, скорее всего, и там, и там успевает. И хотя сам Рудольф в философии был не силен, он решил помочь котам.

— Но сама-то лапа никуда не делась — нарушил он тишину.

— Поясните, коллега, — оживился Одик, — мы будем рады выслушать ваше мнение.

Коты навострили уши.

— Когда Муська лишилась лапы…

— Бедная женщина, — покачал головой Уран.

— Да, бедная, — согласился Рудольф, — так вот, ее лапа осталась на том месте, где упала…

— Оторвалась и упала, — поправил Бормыш.

— …и она продолжала существовать в нашем мире и отбрасывать тень.

Рудольф вопросительно посмотрел на котов, но на этот раз поправок не последовало.